- Елисейские поля – это, я вам скажу...
- Простите, можно у вас попросить зажигалку?
Моль недовольно опустил уголки бесцветных губ. Я оглянулась – и... зазвучала мелодия старой песни Челентано. Стояла передо мной моя порочная богиня, русалка с дивным голосом, женщина, в которой пересеклись все вселенные, любовь моя с именем пряным и волнующим – Лейла...
Я зачем-то резко встала и зажигалку зажала в кулаке. И стояли мы так несколько секунд – близко-близко, словно танцевать собирались. Я смотрела на нее, каждую черточку впитывая, будто на войну провожала и боялась забыть... Я чувствовала ее дыхание и запах ее... Я могла прикоснуться к ней невзначай – так близко стояли мы.
- У вас есть зажигалка?
Есть. У меня есть зажигалка. Господи, спасибо тебе за то, что у меня есть дешевая пластмассовая китайская зажигалка, купленная в газетном киоске! Я кивнула, согнула руку в локте и разжала кулак. Она улыбнулась, шепнула спасибо и взяла зажигалку, дотронувшись до моей ладони кончиками пальцев. Отошла на пару шагов, прикурила, вернула зажигалку и...
...Не уходи...
Ушла.
Я стояла, словно истукан, смотрела, как она пересекла зал, подошла к двери, глянула на часы, остановилась на мгновение, развернулась, подошла к угловому столику, села, кивнула официантке и ПОСМОТРЕЛА НА МЕНЯ. Не мимолетно, равнодушно скользнув взглядом. Задумчиво. Словно держала меня в ладони, решая – отпустить или на булавку и под стекло.
- А прелесть этих маленьких парижских улочек...
Моль потянул меня за руку и усадил рядом.
Бесчисленное количество раз я представляла нашу встречу. Как остроумна и интересна была я в этих вымышленных диалогах! Как свободна и смела! И сейчас, боясь встретиться с ней взглядом, проклинала собственную трусость. Страх мелким бесом носился по венам; придумывал миллион причин, по которым мне нужно было с радостным интересом слушать штампованные описания красивейшей из столиц, вместо того, чтобы подойти к Ней...
- ... там на углу есть очаровательное кафе, и цены вполне приемлемы, - Моль был в ударе. Или просто очень пьян.
А у меня кружилась голова от счастья, от страха, от взгляда ее задумчивого. Бешено колотилось сердце и при каждом «сейчас я встану и...» ухало испуганно в пропасть. И вспомнилось мне:
...я на вершине крутого, почти отвесного спуска. Бликуют под зимним солнцем новенькие пластиковые лыжи – гордость и радость моя. Где-то там, внизу у склона маленькие разноцветные фигурки идут спокойно по проложенной ранним утром лыжне. А здесь – холодный злой ветер и выбор: рвануть вниз по страшному необъезженному склону или развернуться и тихонько уйти, признав свое поражение. И голос тренера за спиной: