Освобожденная память вперемешку с болью, усталостью, обидой затапливала меня, словно вода налетевший на рифы корабль. Она хлынула весенним паводком, закрутила меня в своем водовороте, побежала по венам прямо в сердце. И я уже не могла понять боль во мне или я растворилась в ней. Юся, как же так? Ты же обещал, что я освобожусь от Нее. Гладил меня по голове, пришептывал что-то, заговаривал меня, обереги ставил. Теплыми пальцами собирал слезы с моего лица, когда я оплакивала Ее. Выплакивала Ее из себя. Юся, мой добрый мягкий Юся, ты же всегда держишь слово. А тут – не получилось, не удержал. Упало оно, разбилось. Девушка с глазами дикой серны прошла по осколкам слова твоего, превратив их в серебряную пыль.
- За-чем? – спросила я у нее, - зачем ты ходишь рядом со мной и превращаешь в пыль слова? Зачем ты пытаешься взломать мой взгляд и проникнуть в сердце? Что тебе нужно? Кто ты?
Она улыбнулась. А я обратила внимание на ее рот. Странно, я никогда не обращала внимания на ее рот. Она, как грабитель банка, прятала внешность за маской своих золотисто-кофейных глаз. И оставались незамеченными за этими бесподобными глазами удивительной формы губы, в которых четкий упрямый контур сочетался с наивной детской мягкостью. Это были губы без малейшего изъяна.
Великолепное творение гения.
- Почему ты уехала тогда? – она ловила меня губами, глазами и глупыми вопросами, как бабочку сачком.
Я пожала плечами:
- Так сложилось.
- Ты убила Ее.
Я снова пожала плечами и, разозлившись на себя за этот неуместный жест, сорвалась на ней:
- Черт возьми! Тебя это не касается, понятно? Тебя не касается моя жизнь и то, что в ней происходит! А ты вламываешься, ты упорно вламываешься в нее. Бесцеремонно, по-хамски. Ломаешь и давишь, крушишь то, что возводилось не тобой!
У нее дрогнули губы и, чуть помедлив, сложились в усмешку:
- Не вини меня в собственных ошибках. Не будь меня, появилась бы другая. Тебе никогда не быть с Ней. Запомни это. Никогда! Она так близко наклонилась ко мне, что я явственно разглядела золотистые черточки в ее глазах.
- Ни-ког-да...
И я разбила поцелуем восхитительно четкий изгиб ее рта, страшась материализации ее мыслей, переложенных на музыку слов. Замолчи! Я вложила в этот поцелуй все оттенки вкуса намешанного во мне коктейля: боль и отчаяние, ярость и страх, беспомощность и злобу, страсть и любовь. Да-да, любовь. Разбежавшаяся по венам щемящая память моя несла в себе обжигающие угольки любви. Любви к Ней. Лейла! Бушевал во мне немой крик. Зов, на который в тот момент могла отозваться только девушка с глазами дикой серны...