— Мне вы польстили, — проговорила она тоном, не допускающим возражений, но неожиданно смягчила тон улыбкой, тонкой и доброжелательной, — однако, кажется, мне и вправду лучше убирать волосы со лба, да?
Донован кивнул. Мисс Элизабет была причесана по последней моде: на лоб — удивительно высокий и чистый — опускались завитки кудряшек, длинные волосы были убраны назад и закреплены золотыми гребнями на затылке. Но причёска не шла ей, сугубо выделяя на лице линию носа. На одном из набросков Чарльз открыл лоб и распрямил волосы, убрав их на греческий манер, — и неправильные черты девушки приобрели вдруг царственную величавость.
Она выбрала именно этот набросок, но тут же спросила с некоторым сомнением:
— Как мне одеться завтра? — в этом вопросе уже чувствовалось некоторое доверие, и Чарльз понял, что ему удалось разбить лед холодности леди.
Он чуть развёл руками.
— Ведь у вас траур. Простое чёрное платье. Я буду ждать вас в десять утра.
Она спокойно кивнула.
— До завтра, мистер Донован.
Оставшись один, Донован быстро перенёс набросок на полотно и задумался. Жизнь некрасивой женщины — череда боли. Каждая красавица напоминает о твоей ущербности. Каждое зеркало издевается. Мужчины не замечают. Но мисс Бреннан умела владеть собой и, видимо, была наделена немалым умом. При этом леди, подобных мисс Элизабет, Донован знал это, сердить опасно. Слишком легко боль ущербности перетекала в злость и ярость. О чём шла речь у них с братом? «Ты же не допустишь этого?» Что она имела в виду?
Чего не должен допустить мистер Райан Бреннан?
Остаток дня Донован провёл в церковной мастерской, а утром снова был в комнате, где стоял его мольберт.
Девушка оказалась способной ученицей: она была причесана иначе и с порога улыбнулась художнику.
— Брату очень понравилась моя новая прическа. Он сказал, что она не модна, но очень мне к лицу.
Донован понял, что она говорит о Райане, но осторожно спросил, сделав вид, что не понял:
— Ваш брат? Мистер Райан или мистер Патрик? Мне представили двоих.
— Райан, — ответила она, — мнение Патрика о женской внешности весьма тривиально, если вы заметили.
Донован чуть улыбнулся.
— Мнение о женской красоте у мужчин бывает трех видов, мисс: мужским, человеческим да ещё, у мужчин, подобных мне, художественным. Первое, да, — кивнул он, — встречается чаще.
Он снова удостоился тонкой улыбки леди.
Начав сеанс, он тихо сказал:
— В день, когда я приехал в Шеффилд по приглашению дяди, отпевали вашего брата. Примите мои соболезнования.
Леди вздохнула, тяжело и прерывисто. Голос её сел до хрипа.