Моя выходка вызвала шок и панику в среде «серомордых». Чем я «подло» воспользовался. Вернее, я так думал. Ростом драверы, как я узнал позже их название, меньше людей и как-то хилее. Кости тонкие, словно подростки. Но у них есть когти. Вернее, ногти, но в десять раз круче и массивнее человеческих. Заточенные напильником, они представляют страшную угрозу в уличной драке. Пока я увлеченно раскидывал их приемами дзюдо, ударами ног и рук, меня несколько раз посекли. Причем так быстро, что я заметил это, только когда почувствовал запах собственной крови и резкую боль. Из вен!
А потом в меня кинули заклятие. Впервые. Хлопок – и страшный удар по спине. Словно кто-то въехал мне по спине мешком муки. Наотмашь! Не было жесткости бейсбольной биты, но дыхание он мне отнял сразу. Я начал падать, и в этот момент синяя девушка закричала. Вспышка неимоверного лилового света, которая защитила меня от последующей атаки уличного колдуна, и ударная волна, разметавшая банду драверов. Я покачнулся на грани бесчувствия, понимая всю глупость положения. Спасал уже не я, а меня спасали. «Спаситель хренов!» – подумал я про себя, окончательно окунаясь в блаженную тьму бессознания.
Очнулся я уже в ателье Шани. Как дама объяснила мне позже, она вызвала такси, дотащив меня до выхода из переулка, чему я никак не могу до сих пор поверить. Я весил девяносто килограммов, и она – сорокакилограммовая шайнарская фея – никак не могла тащить меня – здорового, по местным меркам, бугая. С виду же хрупкая. Хотя, наверное, магию использовала. С этим у фей все окей.
В общем, очнулся я у этой синей девицы. Голый. Она меня раздела и занималась лечением моих порезов. Когда я на них взглянул, то сам струхнул. Мама родная! Меня посекли, где только можно. Даже про стыд забыл. Будучи уверенным в хлипкости моих противников, я не держал их на расстоянии, и каждый из этих поганцев хоть как-то меня задел своими наточенными ногтями-когтями, не знаю, как их называть.
Но синяя деваха знала свое дело на пять с плюсом. И на моих глазах она штопала раны и порезы листиком какого-то растения в сочетании с магией. Просто прикладывала его и тихо напевала. Раз, другой. Порезы исчезали и затягивались, оставляя лишь рубцы.
Увидев, что я смотрю, она одобрительно улыбнулась и что-то мелодично сказала. Сладенький голос. Гурии и ангелы, наверное, так говорят в раю.
Я покачал головой. Мол, не понимаю.
Она опять заговорила, как я понял, уже на другом языке.
Я опять беспомощно качнул башкой.
Раз двадцать она меняла языки, прямо как какой-то полиглот. И чтобы не мучить ее напрасно перебором языков, бог знает сколько она их знала, заговорил сам: