Сходна со шпенглеровской позиция отечественного мыслителя Н. Данилевского (по времени Данилевский изложил ее на полвека раньше Шпенглера). Он также придерживался концепции культурно-исторических типов. Наука, наряду с искусством, религией, экономикой, политикой и промышленностью, составляет основу культурно-исторических типов. Данилевский утверждал, что каждая из культур способна к преимущественному развитию лишь одной из сторон человеческой деятельности. Он обнаруживает заслуги западноевропейской и греческой цивилизации в развитии науки. Поскольку в научной деятельности проявляется наиболее сложное отношение человека к миру – теоретическое, то своего расцвета наука достигает либо в период апогея развития культуры, либо уже на закате. Все это понадобилось ему для того, чтобы объяснить пути развития славянского культурно-исторического типа, в который вписана русская культура. Данилевский приводит аргументы в пользу возможности самобытной русской науки. Самый главный в его концепции тезис: наука зависит от национальной культуры точно так же, как от нее зависят искусство, государственная и общественная жизнь и др. Он аргументирует это ссылками на особенности психического склада представителей разных культур и национальностей, а также неустранимостью субъективных моментов в восприятии мира. При этом он констатирует слабое развитие науки в России, но считает, что славянские народы смогут развить науку и достичь высоких результатов в будущем. Итак, при обсуждении вопросов о науке Данилевский высказывает ряд положений, которые концептуально совпадают с идеями Шпенглера. Во-первых, он признает существование культурно-национальных форм науки. Во-вторых, он устанавливает зависимость этих форм науки от лежащих в их основании культурно-исторических типов. В-третьих, Данилевский дает конкретное описание западноевропейской культурно-исторической формы науки и предсказывает возможные особенности самобытной русской науки.
2.4.2. Универсализм и европоцентризм как методологические позиции в объяснении природы науки. Позиция универсализма по своей сути прямо противоположна концепции культурно-исторических форм науки. Универсализм признает в науке только общечеловеческий смысл и всячески отрицает ее зависимость от культурно-национальных факторов. К сторонникам универсалистской позиции можно отнести В. И. Вернадского. С одной стороны, он не признавал существование всемирной истории человечества и отрицал ее и как реальность, и как научную абстракцию, выделяя в разных частях мира замкнутые и независимые цивилизации. А с другой – из всех проявлений человеческой культуры он выделял науку как уникальное по своей сути образование; именно науке присущ единый ход развития в условиях Земли. Уникальность науки, связанная с непрерывным ходом развития, придает ей всемирно-исторический, межкультурный или, как он говорит, интернациональный, общеобязательный характер. При этом он различает внешнюю и внутреннюю стороны хода развития научной мысли. Внешняя сторона раскрывает процесс получения научных истин, тогда как внутренняя представляет собственно научные истины. Процесс получения научных истин, по мнению Вернадского, схож с другими формами культуры: в нем отражаются историческая среда, искания религии, философии, искусства и др.; научное мировоззрение меняется в течение всех исторических периодов, поскольку оно подчиняется законам культуры. Что касается приращения собственно научных истин, логики их развития, то это не зависит ни от каких факторов. Какие бы события ни совершались в истории человечества в науке – она может исчезать, начисто утрачиваться, но при ее неизбежном возрождении вновь появятся ранее достигнутые истины, и их приращение будет идти в той же принципиальной последовательности, что и раньше. Как видим, у Вернадского наука культурно-исторически обусловлена только по форме, но не по содержанию. Вернадский отрицал влияние жизни того или иного народа на существо науки. А отсюда неизбежен его главный вывод: у всего человечества наука одна, существует единая наука, поэтому он и писал о «мировой научной работе», о «мировом научном движении». Для него не существовало не только русской науки, но и европейской.