— Он говорил о колхозе, раз говорил о счастье, — сказал в тишине Тэнэко и посмотрел внимательно в беспокойно поблескивающие глаза Выль Паша.
Тот опустил взгляд и отодвинулся от костра. Тэнэко продолжал:
— В первом ненецком колхозе «Пнок», где председатель Степанида Апицына, колхозники заработали за год по пять тысяч рублей, по многу пудов рыбы и мяса. В колхозе «Пнок» есть свой моторный бот, больница, школа и баня.
— Я вам говорил! — зловеще крикнул Выль Паш, и глаза его радостно блеснули. — Баня…
Тэнэко быстро повернул лицо к бывшему хозяину. Он закрыл чемодан и внимательно посмотрел на Выль Паша:
— Что ты говорил?
Выль Паш улыбнулся примиряюще и торопливо ответил:
— Баня — это очень хорошо.
Вылко протянул к костру подрагивающие руки, точно грел их у огня, посмотрел на ярко вспыхнувшую веточку, на пастухов и понюхал табаку:
— Я пойду в такой колхоз, где нет бани и есть хороший шаман.
— Зачем тебе шаман? — удивился Тэнэко.
— Скоро моя Нярконэ умрет. У нее болит живот из-за худых ветров. Кто мне поможет?
— Да, кто ему поможет? — спросил Выль Паш. — Шаманы теперь боятся лечить. Кто злых тадебциев отгонит? Русских тадебции не боятся, правду я говорю?
Хмурые пастухи утвердительно закивали головами.
— Колхозный врач вылечит твою семью, Вылко. Я прикажу ему вылечить твою жену.
И Тэнэко вновь открывает чемодан, достает блокнот, и, подержав острие химического карандаша на языке, долго думает о том, какую записку следует писать в подобных случаях. Пастухи пододвигаются к Тэнэко и, значительно хмурясь, смотрят на него.
Тэнэко шевелит губами, он вспоминает совпартшколу, окружной комитет комсомола, народного судью и не может придумать, как следует писать записку в правление колхоза, если ему, Тэнэко, нужен врач.
Он опускает ресницы: обмороженные пальцы, которыми он стискивает карандаш, белеют, он нажимает на блокнот, и острие карандаша ломается. Посмотрев на Выль Паша, Тэнэко просит чаю, не торопясь нюхает табак и старательно пишет записку печатными буквами:
«Степанида, здесь кулаки, врача надо, потому что у Нярконэ живот нехороший. Тэнэко».
Смахнув со лба капельки пота, Тэнэко с гордостью смотрит на написанное им и добавляет:
«А у меня пальцы, и мне очень тяжело из-за Выль Паша. Тэнэко».
— Вот и все, — говорит он, обращаясь к Вылко. — По этой бумаге врач бросит все свои дела и приедет сюда, потому что он мой большой друг.
Старый Вылко долго смотрит на записку. Он берет ее дрожащими пальцами, складывает вдвое так осторожно, точно это не бумага, а тонкое стекло, готовое вот-вот хрустнуть. Потом выходит из чума, и через полчаса слышно, как он уезжает на восток.