Новое правительство, сформировавшееся вокруг государя, оказалось слишком слабым. Глинские никогда не занимали важных постов, в государственных делах были совершенно неопытными. А Воронцов, очутившись в фаворе, зазнался, стал претендовать на роль нового временщика. Вокруг великого князя шли склоки и интриги за влияние на него. А положение в стране ничуть не улучшилось. Раньше к выгодным кормушкам дорывались приближенные Шуйских. Теперь – приятели тех, кто возвысился после их падения. Но и прежние преступники никуда не делись. Боярские роды были переплетены между собой, и за наказанных находились заступники. В прошлой главе мы отмечали, что один из главных соучастников воровства Шуйских, князь Иван Кубенский, попал в тюрьму. Но отсидел лишь пять месяцев. За него подавали многочисленные ходатайства, и его простили.
А народ стонал, сыпались жалобы. Некоторые из них доходили до государя. Когда стали разбираться и искать виновных, в опалу угодил тот же Кубенский. Вместе с ним Петр Шуйский, Горбатый, Палецкий. Но и Воронцов попал вдруг в компанию своих прежних противников. Выяснялось, что доверие государя он использовал далеко не в лучших целях. В том числе покрывая и выгораживая провинившихся за хорошую мзду. Впрочем, и эти наказания были недолгими. Родственники ринулись к митрополиту, молили заступиться. В результате все опальные получили прощение.
Прорвалось в Новгороде. В 1545 г. собирали войска против казанцев и крымцев, и из Москвы туда спустили разнарядку, 2 тыс. пищальников. Цифра была явно непосильной – все население Новгорода составляло 26 тыс. Очевидно, в правительстве рассчитали, что богатый город наймет воинов. Однако состоятельная верхушка не пожелала раскошеливаться. Бросали жребий, и те же толстосумы откупались взятками. Перекидывали воинскую службу на бедноту. Это вызвало возмущение, беспорядки.
А в 1546 г. ожидали нападения крымцев, и в Новгород пришел указ снова прислать пищальников. Местная элита опять переложила повинность на простонародье, и выплеснулся открытый бунт. Его усмирили. 25 человек, признанных виновными, посадили в тюрьму. В это время армия разворачивалась на рубеже Оки. Приехал 15-летний государь, расположив ставку у Голутвина монастыря. Татары не появились, но и без сражений летние выходы войск на Оку играли важную роль. Проводились смотры, учения. Великий князь и его чиновники проверяли укомплектование полков, боеготовность, вооружение.
В промежутках между делами Иван Васильевич поехал на охоту, но ему преградили путь 50 новгородских пищальников. На лесной дороге неожиданно появился целый отряд, с оружием! Государь, конечно, встревожился, «велел их отослати». Новгородцы не послушались. Дворяне из свиты попытались отогнать их силой, но пищальники вступили в бой. Загремели выстрелы, стали рубиться саблями. С обеих сторон было убито около десяти человек, многие ранены. Бунт в армии, человеческие жертвы – это было серьезно. Началось расследование. Его возглавил дьяк Василий Захаров Гнильевский, активное участие принял Алексей Адашев.