Он отвез Кристал домой. Единственным звуком, раздававшимся в машине, было ровное урчание мотора.
Каллен остановил машину перед ее домом.
- Спокойной ночи, Кристал.
- Спокойной ночи, Каллен. Расставание уже не было для них сладостной мукой.
***
Недели, последовавшие за ужином в честь Гэдздена, состояли из пустых минут, перетекавших в такие же пустые часы и дни.
В феврале почти каждый день падал мокрый снег, оседая на одежду и ресницы тяжелыми хлопьями. Ходьба по улицам превратилась в шлепанье по серой слякоти, которая потом оказывалась на сапогах и брюках. Стоять у обочины дороги стало опасным занятием, и люди осторожно отступали назад, ожидая, когда загорится зеленый свет. Серые облака тяжело нависли над городом, и казалось просто чудом, что небо до сих пор не обвалилось на улицы под их тяжестью.
Для Кристал жизнь превратилась в тягостную обязанность, которую нужно было исполнять. Она жила под постоянный барабанный бой: он стучал у нее в висках, отдаваясь по всему телу. Когда люди обращались к ней, их слова отскакивали от нее. Ее спасением стала работа, и Кристал бросилась в нее с головой. Больше она ни на что не обращала внимания. У нее кончилось молоко, сыр покрылся плесенью, хлеб стал суше, чем песок в Сахаре. Наконец, она заставила себя купить молока, три банки супа и целую упаковку апельсинов и затолкала все это в холодильник. Потом все снова пошло своим чередом.
Чем больше она работала, тем лучше спала, а значит, не видела снов. Каждый день она выпивала немного молока и съедала апельсин. В основном же она поддерживала свои силы кофе и чаем. Когда она проходила мимо ресторана, она задерживала дыхание. От запаха еды ей становилось плохо, и она с трудом сдерживала желание очистить свой желудок прямо на тротуаре. Она не заметила, как начала терять вес. Ее рабочий халат висел на ней, юбки стали широки в талии.
Работа стала ее единственным утешением, и дела шли в гору. Целыми днями она упорно листала телефонную книгу, отыскивая потенциальных клиентов. То, что сначала было попыткой притупить чувства монотонностью работы, теперь превратилось в новые контракты.
Заказов было очень много, и Кристал была рада дополнительной бумажной работе, которой у нее было много, так как она одновременно исполняла обязанности и машинистки, и клерка, и секретарши. Несмотря на это, она подменяла любого из своих людей, кто по какой-либо причине не мог выйти на работу. Но только не в этом здании, где работал Каллен. Этого она даже и в мыслях не представляла.
Одного этого имени было достаточно, чтобы заставить ее сердце бешено колотиться. Несмотря на все свои усилия, она не смогла вырвать его из своего измученного сердца. Две недели спустя после поездки в Сан-Франциско, как соль на ее незажившую рану, в местной газете напечатали статью о нем и его компании. Рядом была помещена его фотография. Вопреки самой себе, Кристал аккуратно вырезала статью и фотографию и положила их в тумбочку у своей постели.