— Илья Павлович, желательно по пути посмотреть, где нам лучше выгрузить авиационную технику.
Мазурук, сидевший в кресле второго пилота, засмеялся.
— Нет, Александр Иванович, не ко мне обращайтесь Время идет, власть меняется. В Арктике я был командиром, в Антарктике — он. Давай, Саша, уважим капитана, — повернулся ко мне Мазурук.
Я тоже не мог не рассмеяться — сам Мазурук вторым у меня.
— Техника в наших руках, Илья Павлович. Уважим!
Мы уклонились немного на север. Географ Андрей Капица и аэрометеоролог Оскар Кричак о чем то оживленно беседовали в пассажирском салоне, а гидролог Павел Афанасьевич Гордиенко, он же внештатный корреспондент Всесоюзного радио, наносил прибрежную ледовую обстановку на карту.
— Александр Иванович, вот, по–моему, чудесный аэродром, — показал Мазурук.
— Точно, Илья Павлович, и для «Лены» здесь хороший причал. По высоте ледяного барьера можно судить, что и глубины около него достаточные.
Штурман отметил «причал» на карте, и мы продолжали лететь по прежнему курсу. После горы Гаусса панорама берега под нами постепенно стала меняться. Начался свободный ото льда берег с заливами и песчаными пляжами, на которых грелись морские хозяева Антарктиды. Мы подлетали уже к австралийской станции Дейвис.
— Как там связь, Алексей Иванович? — обратился я к нашему бортрадисту.
— Мирный на связи, следит все время. Погода прежняя, хорошая.
— А Моусон Дейвис?
— Молчат. Видно, не слушают. Не получили, наверное, нашу заявку на ведение радиосвязи.
— Все ясно, обойдем Дейвис мористее, надо соблюдать международное право.
За Дейвисом опять начался ледяной берег. Потом показалась большая подковообразная бухта, берега которой были сложены темно–коричневыми гранитами. А к западу от нее опять потянулись обрывистые ледяные берега.
Со станцией Моусон связи по–прежнему не было, и мы обошли её. Но уже на обратном пути Моусон все–таки вышел на связь.
— Что они сообщают?
— Сожалеют, что поздно с нами связались, что мы не сели у них. Предлагают посетить станцию Дейвис.
— Поблагодари за предложение и скажи, что если позволит посадочная площадка, то непременно сядем.
Над Дейвисом мы сделали два круга, кинооператор Ешурин заснял все, что его интересовало Но аэродром станции показался нам коротковатым для нашего Ил–12, и от посадки мы воздержались. Сделали только несколько галсов с ледовой разведкой в окрестностях станции. С последнего галса вышли на остров Дригальского и в первый раз в Антарктиде попали в переохлажденный дождь. Ветровые стекла быстро покрылись ледяной коркой, пришлось пускать спирт на стекла Так, в дожде, и произвели посадку в Мирном..