Полет наш был по тем временам событием, поскольку мы осмотрели часть ещё не закартированного побережья шестого материка. Через несколько дней Всесоюзное радио сочло нужным передать специальное сообщение:
«…Шестого февраля в Антарктиде был выполнен дальний полет по направлению от Мирного до австралийской станции Моусон и обратно в Мирный с ледовой разведкой в море Дейвиса Полет длился 10 часов 35 минут. Метеоусловия от простых до сложных. Через час после посадки началась сильная пурга, длившаяся трое суток вопреки положительному прогнозу. Но в Антарктиде все неожиданно. Самолет вёл известный полярный летчик…»
У меня замерло сердце от волнения. Вот сейчас на весь мир прозвучит моя фамилия — Лебедев… Но голос диктора оставался бесстрастным:
«…известный полярный летчик Илья Павлович Мазурук (!?)»
Что ж, для корреспондента, видимо, было достаточно самого присутствия Мазурука на борту самолета — ясно, что командиром мог быть только он, и никто другой!
ЗАГАДКИ ЛЕДЯНОГО КОНТИНЕНТА
В Мирном летчики поселились на улице Ленина, дом7. Обычно после очередного трудового дня все вместе собирались в уютной кухне–бойлерной — Владимир Мальков, Борис Миньков, Михаил Стекольщиков, Михаил Долматов, Яша Дмитриев… За чашкой кофе делились опытом, каждый из нас рассказывал о тех интересных случаях, которые с ним произошли. Много необычного было для нас в Антарктиде, много непонятного.
— Набрал я шесть тысяч метров сразу над Мирным, — начал в тот день Яша Дмитриев. — Между прочим, хорошая штука — турбокомпрессор: обыкновенный мотор делает высотным… Так вот, летаем над Мирным за облаками, метеорологи зондируют атмосферу. На показания радиокомпаса я внимания почти не обращал: погода на земле тихая, нижняя кромка облачности около 500 морив — причин для беспокойства нет…
На заданной высоте сделали пятнадцатиминугную площадку — аккуратно выдержали высоту. Руководитель метеорологов Оскар Кричак дал команду на посадку. Ладно, работу закончили. Штурман мой, Паша Старков, уточнил настройку радиокомпаса, можно выходить на привод. Магнитный курс показывал, что мы вдоль берега моря идем на Мирный, но… Идем пять минут — Мирного нет, проходит десять минут — все то же. Стрелка радиокомпаса стоит уверенно, значит, Мирный впереди. Ладно, летим ещё пять минут — стрелка радиокомпаса по–прежнему на нуле градусов. Что за чудеса? Старков проверяет радиокомпас, отводит стрелку вручную. Нет, все в норме, стрелка сразу же возвращается на ноль градусов «Давай, Яша, развернемся на сто восемьдесят градусов, — предлагает штурман, — может, что с антенной?»