— Страшна не та пуля, господин генерал, которая адресована тебе, ты ее не услышишь, а другая, которая отправлена to whom it may concern[1], — спокойно проговорил солдат. — А они жужжат, как слепни в жаркую погоду. Эти-то и действуют больше всего на психику. Все время ожидаешь, что вопьется в тебя.
Рядом с этим солдатом на мешке с песком сидел худой курчавый парень, у него шесть боевых медалей.
— А что ты думаешь, герой? — обратился к нему генерал.
Парень медленно поднялся.
— Ей-богу, не знаю, — проговорил он со вздохом. — Посмотрите на это место, господин генерал, нужно оно кому-нибудь там, дома? — он махнул рукой за спину, где, по его мнению, была Америка. — Здесь ребята гибнут, каждый день гибнут. Есть кому-нибудь дело до этого? Вот я пробыл тут десять месяцев, получил ранение, сто раз мог погибнуть. На кой черт все это нужно? Мне, во всяком случае, не нужно.
— Пулеметчик Ричардс, — вставил командир батальона, — представлен к награде «Почетная медаль конгресса»[2].
— Она пригодилась бы мне, если бы я оказался дома. Только ведь никто не знает, выберусь ли я отсюда, — отозвался солдат. — Унести бы отсюда ноги подобру-поздорову — вот это была бы награда.
На взлетную полосу с воем сирен подкатывают сразу три машины и направляются к санитарному самолету. Раненых выносят на носилках и поднимают по трапу в самолет, напоминающий внутри пульмановский вагон с койками. Слышны стоны, ругань, бессвязное бормотание. Врач в форме капитана проверяет, надежно ли закреплены носилки, не сорвутся ли с крючьев брезентовые койки. В самолет вносят огромного солдата-негра, и врач, закрепляя у него над головой бутыль для переливания крови, пытается шутить:
— Ну, Джим, и доставил ты хлопот санитарам. Тебя не на носилках, а на автопогрузчике надо было поднимать.
Солдат делает попытку ответить улыбкой на шутку, но вместо улыбки лицо искажает боль.
— Не дай вам бог, капитан, оказаться в моем положении, — хрипит он. — Впрочем, там, где мы были, вам делать нечего.
Последним вносят совсем молодого парнишку. Он лежит на боку, скорчившись, подтянув колени к животу. На глазах толстая повязка. Он уже никогда не увидит ни зеленой травы, ни лица матери, ни солнца над головой.
— Господин командующий, — говорит командир дивизии, — не заглянете ли в полевой госпиталь? Всего в трех-четырех милях отсюда. Палаточный госпиталь. Заодно вручите лично боевые награды раненым. Им будет приятно, и произведет хорошее впечатление на всех солдат.
Командующий молча кивает головой и направляется к машине.
Но скоро Абрамс пожалел, что согласился на необдуманный шаг: командир дивизии навязал ему неприятную миссию — вручить награды четырем солдатам с ампутированными ногами. Врач-хирург, встретивший командующего, начал объяснять состояние раненых: