— Хорошо, генерал, мы окажем вам помощь по первой просьбе, — сказал Тхиеу, подумав при этом, что, вполне возможно, этот участок фронта потребует расходования резервов, которых в его распоряжении не так много. Каждый батальон на учете. А вслух посоветовал: — Помните, генерал, что от вашей стойкости будет зависеть не только будущее Сайгона…
Тхиеу не договорил, но и так было ясно, что он имел в виду.
Но тогда, в конце марта, до трагедии, казалось, еще было далеко.
В те дни в Сайгон с миссией поддержать дух правительства Тхиеу прибыл вице-президент США Нельсон Рокфеллер. Он беседовал с южновьетнамскими лидерами, и те представили ему картину бедственного положения.
— Мы находимся в кольце, господин Рокфеллер, — говорил Тхиеу, — если Соединенные Штаты не решатся на акцию, способную коренным образом изменить соотношение сил, нам придется в самых невыгодных условиях сражаться за идеалы свободы и демократии, которые принесла нам ваша страна.
Рокфеллер, привыкший иметь дело больше с реальными ценностями, чем со словесной шелухой, которой постоянно пользуются для маскировки истинных намерений, пропустил мимо рассуждения о демократии, но понял, что Тхиеу снова приглашает Америку бросить во Вьетнам свои вооруженные силы. Но такую постановку вопроса Рокфеллер считал даже некорректной.
— Господин президент, — сказал он, — Америка сейчас следит за вашей мужественной борьбой и выделяет вам все, что необходимо для этого. Мы, в Америке, считаем, что еще не настал момент принятия более радикальных решений, за которыми дело не станет, если обстановка станет угрожающей.
Тхиеу внимательно посмотрел на Рокфеллера, сохраняя на лице приклеенную легкую улыбку.
— Вам хорошо, наверное, известно, господин вице-президент, что даже самые сильные лекарства редко помогают больному в критическом состоянии. Но если бы лечение начать раньше, не упустить время, болезнь можно победить более доступными средствами. Я прошу вас доложить президенту Форду содержание нашего разговора, не ожидая возвращения в Вашингтон. Сейчас для нас дорог каждый день.
Рокфеллер обещал это сделать, хотя понимал, что даже Америка с ее военным потенциалом связана по рукам и ногам и вряд ли сможет сделать больше, чем она делает. Конгресс уже не считается с президентом, когда заходит речь о Вьетнаме, какие бы ни приводились доводы для усиления помощи Сайгону. Голоса даже самых влиятельных конгрессменов, высказывающихся за самые крайние меры, тонули в хоре противников любых новых военных акций во Вьетнаме.
После встречи с президентом Тхиеу Рокфеллер почувствовал, что положение в Сайгоне не поддается прогнозу: здесь в любой час может произойти самая трагическая развязка. А после того как посол Мартин, военные советники и разведчики изложили свои соображения, он еще больше укрепился в своем первоначальном мнении.