— Решено. Следующие десять лет девушек не присылайте, но не забывайте ежемесячно посылать урожай.
С этими словами Оур применил к себе, Юнис и Софии заклинание телепортации.
Когда злой маг исчез, старейшина с протяжным воплем опустился на стул.
Он искренне радовался тому, что ужасный маг, приводивший в ужас всех девушек деревни, наконец оставил их в покое.
Когда они вновь оказались в комнате призыва, то не увидели Марибель и Лилу. Нет и скота, появившегося вместе с Марибель. Наверняка Лилу повела его в загон.
— Сюда, — обратился Оур к Софии, молча смотревшей на единственную в комнате дверь, и повел девушку в угол.
Затем он коснулся стены, и рука его прошла сквозь камень, как сквозь воздух. Эта стена — просто иллюзия, скрывавшая истинный выход… А дверь на самом деле — просто обманка, которая ведет к яме, усеянной копьями.
Мера предосторожности на случай, если кто-то сюда все же доберется.
София прошла вслед за Оуром молча, не удостоив ловушку даже удивленным взглядом. Она казалась бесчувственной куклой.
— …Слушай, Оур, эта девушка не кажется тебе… странной? — шепнула Юнис, шедшая сбоку от Оура.
— Чем? — зато Оур вовсе не пытался сдерживать свой голос.
— Я не знаю, но… я сейчас не про ее шрам…
Судя по словам Юнис, даже она сама не понимала, что ее смущает.
Оур с интересом бы выслушал мнение еще и Лилу, но не стал задерживаться, привел Софию в свою комнату, а обернувшись, сразу же приказал:
— Раздевайся.
София безмолвно сняла свою одежду. Все ее движения плавные, в них нет и тени страха или стыда.
Под чутким взглядом Оура София сняла одежду, затем нижнее белье и осталась в чем мать родила.
От жалости Юнис свела брови и отвела взгляд. Шрамы Софии показались ей поистине кошмарными.
Ожог шел от лица по левой половине тела: по шее, руке и груди, спускаясь к поясу.
Оур даже мысленно похвалил девицу за то, что она умудрилась не умереть от такого.
Даже оставшись совершенно голой, София совершенно не менялась в лице и не пыталась как-либо прикрываться. Вид этой совершенно неподвижной девушки наводил на мысли, что смотришь на какую-то безвкусную марионетку.
Но Оур понимал, что еще не видел ее истинного характера.
— …Ты прекрасна, — тихо сказал он, и лицо Софии слегка дрогнуло.
Действительно, если рассматривать лишь правую половину тела Софии, она несравненно прекрасна. Длинные черные волосы, и такие же темные большие глаза. Бледная, словно фарфор, блестящая кожа, стройные руки и ноги, но при этом очень внушительные и заметные округлости. Красота, достойная изысканнейшей куклы.
Но все ее прелести словно существуют для того, чтобы подчеркивать уродливость левой стороны. Скальп, на котором уже не осталось волос, покрыт волдырями, как поверхность луны. Левое веко сгорело дотла, во всей красе демонстрируя ужасный обожженный глаз. Под истончившейся кожей лица видны мышцы, а губы опухшие, как напившиеся крови пиявки.