В Шибаме нет отелей, зато здесь есть один необитаемый дом, который
предоставляют в распоряжение заезжих. В это время в городе, кроме нас,
не было других иностранцев, и мы трое: Ниангара, шофер и я — оказались
во всем доме единственными постояльцами.
Ходить по этому дому все равно что блуждать в недрах огромной горы.
Температура воздуха здесь чудесная, как в прохладном гроте, но
разобраться в запутанном лабиринте коридоров и комнат нелегко. Семь
этажей и невероятное количество маленьких и больших комнат, не считая
всевозможных кухонь и прачечных с крюками, на которые можно вешать
бурдюки с водой. Возле каждого крюка устроено вентиляционное отверстие.
Внешняя поверхность бурдюка немного влажная, и, поскольку воздушная тяга
усиливает испарение, вода в бурдюке всегда холодная.
Во время нашего путешествия Ниангара выполнял обязанности повара, но,
как только мы приехали в Шибам, где наняли нескольких слуг, его надо
было часами упрашивать, чтобы он заварил чашку чаю. Иногда он все-таки
соглашался принести мне стакан воды, но предпочитал обегать весь дом с
первого этажа до седьмого в поисках кого-нибудь из слуг. Найдя слугу,
Ниангара начинал весьма красноречиво упрекать его в нерасторопности, ибо
у него всегда должен стоять наготове стакан воды для хозяина.
— Ну какой из тебя слуга? — патетически вопрошал Ниангара. — Когда же ты
собираешься приготовить нам чай? А чем будешь кормить сегодня вечером?
Смотри не ленись!
И если мне случалось подобным же образом отчитать потом Ниангару,
местные слуги не могли скрыть своего злорадства.
Когда я посылал его за чем-нибудь в город и просил как можно скорее
вернуться домой, то отпущенные ему десять минут превращались в час, а то
и в два часа. Оправдываясь, он утверждал, что все это время бегал по
городу и расспрашивал его обитателей о белом рабе, который якобы
находится не то в самом городе, не то в его окрестностях. Поскольку
именно этот вопрос и интересовал меня больше всего, я не мог порицать
Ниангару за столь великодушный порыв. Но ответ он всегда получал
отрицательный: никто видом не видывал и слыхом не слыхивал ни о каком
белом рабе. Многие даже полагали, что если в Саудовской Аравии
действительно где-то есть белый раб, то его нужно искать не здесь, а в
пустыне. Скорее всего он находится в городе Сейюне, расположенном в
нескольких днях езды от Шибама. Городом правит султан, у которого есть
не только великолепный гарем, но и множество рабов-мужчин.
* * *
Известная склонность Ниангары к сочинительству, разумеется, была для нас
злом, но злом не главным и, к сожалению, не единственным. Самым страшным
злом были мухи. Как только пища появлялась на столе, я немедленно
приступал к еде, и таким образом мне удавалось удерживать проклятых мух
на почтительном расстоянии. Но однажды вышло так, что обед несколько
минут простоял на столе. Когда же я заглянул в тарелку, то не смог даже
разобрать, что там находится. Все было покрыто сплошной движущейся
массой мух. Я вознегодовал и ужаснулся в одно и то же время, потом
позвал Ниангару и попросил его принять меры, чтобы всю эту гадость
выбросили в помойное ведро.