- А баллончика на семь минут хватит? - усомнился Рогожкин. - Черная эмаль в больших баллончиках мне на глаза давно не попадалась. А вот в маленьких на той неделе сам покупал. Называется "Для обуви". А в больших белая была и красная.
- Тогда понятно. - Ямщиков ещё раз осветил фонариком ближайшие сугробы. - Черные брызги на черном костюме - это не красные. Опять же, раз годится для обуви, то и для кожанки сойдет. О чем это говорит?
- Куртка старенькая, заодно и покрасил, - мрачно ответил Рогожкин. Отсюда этот пацан поехал на своем мотоцикле, а на хвост веников навешал, чтоб пыль столбом. И баллончики пустые прихватил. Ох, и голова этот Шеф! Хлебнем мы с ним горя.
- Это точно, - Ямщиков по-прежнему шарил вокруг электрическим лучом. Мослев, пока полдня тут сидел, весь пол заплевал и окурками засыпал. А тут кнопочку - пшш! - нюхайте на здоровье, граждане эксперты. Умеет Шеф следы и концы прятать.
- Да уж, - вздохнул Рогожкин, - как бы и этого маляра не подзорвал. Я так думаю: он нас дураками не считает, соображает, что рано или поздно до него докопаемся, потому и следы так старательно заметает. Время хочет выиграть. Вот только не знает, что девочки остались живы и братцы у нас в руках. Может, не стоит об этом пока трезвонить? Пусть думает, что все идет по его плану. А у Мослева-младшего следует выяснить, когда он в гараже сидел, был тут ещё мотоцикл или нет? А, главное, какой?
Они отправились обратно к дороге, поглядывая по сторонам. Пустых баллончиков не нашли, зато связка растрепанных веников оказалась на обочине. Там, где начиналась тропа ходоков. Ямщиков вытащил всю охапку веников из кювета, встряхнул и разложил на укатанной дороге. Тонкий капроновый шнур крепко охватывал каждый пучок сухих березовых веток, вязался изящным узлом и перебегал к следующему венику. Подобным образом были связаны в ряд штук десять, затем шнур шел по второму ряду. Между двумя рядами веников лежал обрезок дюймовой трубы сантиметров в семьдесят длиной, прихваченный по концам тем же шнуром.
- Красиво! - Рогожкин присел, полюбовался, словно утерянное произведение искусства обнаружил. - Ишь ты, прямо целое макраме, гобелен Марии-Антуанетты. Художественная работа.
- Главное, практично, железка прижимает к дороге, не дает мотаться по сторонам всей связке. - Ямщиков посветил фонариком, пригляделся. - Да, фирма вяжет веники, причем фирменные.
- А узелки-то морские, - сказал капитан многозначительно. - Может, яхтсмен или альпинист? Как думаешь? Или этот, как его...
- Он самый, - Ямщиков перешел на полушепот, - банщик с сетевязальной фабрики, специалист по гамакам и авоськам.