— Тихо. — Говорит он. — Думаю, он нас не заметил.
Слава богу.
Я сажусь на крышку унитаза и опираю голову на ладони. Плечо все еще болит, и честно говоря, болит почти все тело. Андрей присаживается на корточки напротив меня, убирает мои руки с лица.
— Что случилось? — Шепчет он.
Мне странно и стыдно, разговаривать с ним в таком виде, я будто беззащитный ребенок.
— Дай посмотрю твое плечо. — Он отодвигает часть платья, и я чувствую приятное щекотание на коже.
— Прости, что схватил за него. Ты должно быть чем-то порезалась, может стеклом. Я не врач, но возможно какой-то осколок все еще там.
— Все нормально. — Говорю я.
— Нужно обработать рану.
— Я хочу принять душ.
— Хорошо. Хорошо. — Быстро соглашается он. — Тебя проводить наверх или искупаешься здесь?
— Мне все равно. Останусь здесь. — Я пожимаю плечами.
— Ладно, если что-нибудь нужно..
— Нет, спасибо, можешь идти.
Андрей кивнул и вышел за дверь.
Вся эта ситуация, выглядела нагнетающей, будто кто-то умер и мы такие печальные и нам приходится общаться друг с другом, поддерживая мир и покой. Я встаю, закрываю дверь и подхожу к зеркалу. Я никогда не выглядела так ужасно, даже в школе, даже с теми огромными очками… Мои волосы растрепаны, на щеке под глазом синяк, сбоку на губе запекшаяся кровь, видимо от удара по лицу, в уголках глаз потекшая тушь, я должна смыть все это с себя.
* * *
Обернувшись полотенцем, я выключила везде свет и тихо поднялась к себе в комнату. Впервые в жизни, я так рада быть здесь, рада надеть на себя свои пижамные шортики и майку, рада кровати, рада каждому уголку этого дома, этой комнаты. Все тело ноет и подозреваю, что завтра будет еще хуже. Я не включаю основной свет, переодеваюсь в пижаму, нажимаю на кнопку прикроватной лампы. Какое-то время я тупо стою и наблюдаю за светом лампочки. Кажется ни о чем не думая, будто находясь в ступоре. Дверь моей комнаты приоткрывается, я вздрагиваю.
— Принес перекись и вату. — Говорит «Исчадие ада».
— Спасибо. Положи на стол.
— Могу помочь.
— Не стоит.
— Давай, садись на кровать. — Он идет в мою сторону, держа в руке пузырек перекиси водорода и вату.
— Ладно. — Не знаю, глупо ли это, но я соглашаюсь. Он же просто обработает мою рану. Я думаю так, но тем не менее, мысль о том, что «исчадие ада» будет касаться меня, пугает.
Я присаживаюсь на край кровати, поближе к светильнику. Андрей садится рядом, я поворачиваюсь к нему спиной.
— У тебя синяк. Вот здесь. — Он легонько касается оголенной кожи моей лопатки. Я молчу, стараюсь нормально дышать и думать о всякой фигне. Как я вернусь в универ, как я плюну в лицо той сучке, что сдала меня ректору с потрохами. Чувствую осторожные прикосновения влажной ваты, ощущаю легкое пощипывание и дуновение «ветерка» по коже, от которого мурашки распространяются по всему телу. Я чувствую небольшой дискомфорт, от того, что дыхание Андрея обжигает мою кожу.