– Никаких повреждений, только лёгкое сотрясение.
Диана Несторовна озабоченно спрашивает:
– А кровь из носа почему?
– Лопнул сосудик, только и всего. Если сосудистая стенка слабая, даже небольшого удара может быть достаточно. Сейчас покой, на голову – мешок со льдом или мокрое полотенце. Сейчас сделаем успокоительный укольчик, и надо бы поспать. При головной боли – любое обезболивающее. Можно сказать, отделалась лёгким испугом.
Мои каблуки целы и по-прежнему у меня на ногах. Диана Несторовна говорит Косте:
– Ну, твоё счастье, что ты её не покалечил. Сейчас остаёшься за меня, а я вернусь через час – полтора.
Я растекаюсь по сиденью джипа, меня мутит, особенно когда закрываю глаза. Мы мчимся по залитым солнцем улицам.
– Значит, опять Якушев?
– Я не знаю, Диана Несторовна… Он не появляется, но я уверена, он к этому причастен…
– Что с твоим отцом?
– Пьёт и не может остановиться… Из-за этого его и уволили.
– Денег совсем нет?
– Совсем…
Через пятнадцать минут я лежу на своей кровати с мокрым полотенцем на голове, а Диана Несторовна сидит возле меня в моём кресле, сцепив замком пальцы.
– Ну, как ты, голубка? Головка болит?
– Не очень… Только кружится.
Её тёплая рука ложится на мою, взгляд строгий и серьёзный.
– Зачем Альку бросила? Она сама не своя, захандрила. Страдает по тебе и переживает, как ты там… За здоровье твоё беспокоится.
Одного упоминания об Альбине достаточно, чтобы из глаз у меня брызнули слёзы. Диана Несторовна вместе с креслом придвигается ко мне ближе.
– Настёнка, да что у вас случилось? Не верю я, чтобы вы вот так взяли и разбежались! Не верю, чтобы такая, как ты, могла бросить того, кого любишь!
Увы, сейчас играть так же успешно, как в прошлый раз, я не могу. Перед Дианой Несторовной просто невозможно притворяться, строгий взгляд её светлых глаз, как микроскоп, дотошно выявляет правду.
– Якушев… – всхлипываю я. – В отместку за то, что я не согласилась перейти к нему, он будет вредить людям, которых я люблю… Я чувствую и знаю это. Альбине опасно быть со мной, ей лучше держаться подальше… Поэтому я приняла решение расстаться с ней. Только пожалуйста… пожалуйста, не говорите ей!
Диана Несторовна вздыхает, пересаживается из кресла на край моей кровати и кладёт руку мне на лоб.
– Глупенькая, – качает она головой. – Ну, и что вам дало это твоё решение? Любовь ваша от этого никуда не делась, вы только страдаете друг без друга. А за Альку не бойся, я не позволю Якушеву её тронуть.
– Нет, Диана Несторовна, – издаю я долгий стон, уткнувшись в угол подушки. – Если бы он был обычным человеком, как мы с вами… Но он не человек, понимаете? Не человек!.. Вы ничего не сможете с ним сделать, только сами можете пострадать.