Человеческая жизнь. Потом ещё одна… И ещё несколько. Цепь мучительных рождений и смертей. В промежутках между жизнями, на время освобождаясь от сковывающих память земных уз, я вспоминала свою цель и выбирала себе очередные тела так, чтобы подобраться к моему врагу как можно ближе. Он, как будто что-то чувствуя, убегал. Он боялся, хотя никогда не признавал этого. Я целенаправленно гналась за ним, но, рождаясь на земле, снова забывала всё. И вот оно – моё последнее воплощение, Настя Головина, неприметная девушка, глядя на которую, никто – в том числе и она сама – даже не подумал бы, кто может скрываться под её обличьем… Всё рассчитано до миллиметра, встреча с моим противником наконец-то состоялась, а мои друзья и собратья по крыльям помогли мне. Я нашла его. Я вспомнила всё, но… Но мои силы ничтожны. Я слишком долго была человеком.
Нет…
Я – рыцарь Света, ангел-воин, убийца демонов, и имя мне – Асахель. Всё это было давно – столетия назад, а может, и в каких-то иных мирах, не в этом… Помнится всё, как полузабытый сон, как полустёртая картинка, нацарапанная на скале и почти уничтоженная временем. Теперь даже кажется, что и не со мной это было. Променяв ангельскую сущность на человеческое бытие, я привыкла быть смертной. Жить мелочными заботами, погрязая в мелочных проблемах…
– Мы долго искали тебя, – звенит, вливаясь мне в уши ласковым медово-солнечным потоком, голос незнакомца. – Ты растворилась среди людей и забыла, кто ты. Сменила много имён и потеряла то, под которым сражалась с этим демоном. В имени заключена твоя сила, и теперь, когда ты его вспомнила, ты – это снова ты. Асахель, светлый воин.
Кудрявый мальчик в подпоясанной красным кушаком рубашке подводит ко мне осёдланного белого коня. Беловолосый говорит, указывая рукой вверх:
– Путь долог, поедешь верхом по этой тропе, пока не увидишь одинокое старое дерево. Остановись там, привяжи коня и поднимись пешей до белых камней. Там брось вызов ему – зови, пока не ответит. Когда ответит, сама поймёшь, что делать.
Их голоса звучат мягко, отдаваясь в пространстве музыкальным эхом. На мне белая туника до колен, поверх которой надета сверкающая кольчуга, руки от плеч до запястий закованы в ослепительные доспехи, ноги защищены наголенниками и сабатонами. Впрочем, я не уверена, что мои доспехи – из металла: веса их на себе я почти не чувствую, но при этом они тверды как алмаз и сверкают так же. Я протягиваю руку, и белогривый конь мягко щекочет мне ладонь губами. Мальчик поддерживает стремя, и я сажусь в седло, а двое в белых одеждах подают мне сияющее копьё и великолепный щит. Просунув руку под кожаный ремень щита, ею же я беру поводья, и конь, как будто зная дорогу, сам везёт меня по тонкой тропе.