— Двадцать четыре трупа, — сказал Кинг. — Все расы. Широкий возрастной диапазон. Эти люди умерли от попадания пули сорок пятого калибра в левый желудочек сердца. Стреляли в них с хирургической точностью. У их убийцы — или убийц — весьма твердая рука. Исследование траектории установит местонахождение жертв в момент выстрела по отношению к человеку, который убивал их.
— Уже удалось установить личность кого-нибудь из погибших?
— Нет. Это всецело зависит от базы данных министерства юстиции. Придется подождать. Образцы ДНК уже отправлены. Я сделал все необходимое для того, чтобы как можно быстрее получить ответ.
Эксперты почти не обращали внимания на ходившего между столами полицейского. Шеридан рассматривал голые тела. Некоторые разрезы на груди и в области таза вызывали у него особенное отвращение. Он посмотрел на грудь одного из трупов, на которой выделялась глубокая черноватая рана от пули. Кожа вокруг раны была мраморно-белого цвета, а вены стали фиолетовыми.
— Есть какие-нибудь признаки того, что жертвы оказывали сопротивление? Следы борьбы?
Кинг отрицательно покачал головой.
— Пока что нет. Эти люди, похоже, вели себя перед своей смертью очень спокойно.
— И следов изнасилования тоже нет?
Кинг снова покачал головой.
— Нет…
Он подвел полковника к трупу женщины лет сорока — белокожей, европейского типа, с белыми крашеными волосами. У нее была вскрыта брюшная полость.
— Мы не обнаружили на этих двадцати четырех трупах никаких следов насилия, но вот у этой блондинки — единственной из девяти женщин — в нижней части живота имеются какие-то странные шрамы. Может, ей делали операцию, может, с ней просто произошел несчастный случай — никто из судебно-медицинских экспертов моей бригады так и не пришел к однозначному мнению.
Кинг положил на светящийся планшет большой рентгеновский снимок тела. Шеридана, взглянувшего на промежность убитой, передернуло, и он отвернулся: влагалище и участки вокруг него были сплошь покрыты уродливыми кожными складками и отеками.
— Я вас предупреждал… — глухо произнес Кинг. — Эти шрамы сильно озадачили меня, и сегодня ночью я вызвал сюда старую акушерку, с помощью которой в свое время появились на свет многие из членов моей семьи, да и вообще добрая половина жителей Лондондерри и его окрестностей. Я с ней знаком давным-давно. Она уже не работает, но по-прежнему является самым сведущим человеком в данном вопросе. Так вот, когда акушерка осмотрела эту бедняжку, она мне призналась, что не сталкивалась с подобной практикой — за несколькими редкими исключениями — аж с конца пятидесятых годов. — Кинг покачал головой, словно ему не хотелось верить в то, о чем он узнал от своей знакомой и теперь вынужден рассказывать сам.