- Но ты бы хоть спросил меня.
- А тут и спрашивать незачем. Ясно, что согласишься.
Возразить было нечего. Действительно, ясно. Вот так, не было ни полушки, да вдруг алтын.
Кучер прежним бодрым шагом завалил в приемную директора завода. Фамильярно тяпнул за плечо секретаршу и чмокнул в шею. Та зарделась, изобразив на лице возмущение, быстро перешедшее в довольную улыбку. Махнула в сторону полированной двери:
- Иди, давай, нахалюга.
Вовец не без робости просочился в директорский кабинет вслед за Кучером. Как полагается высокому начальству, руководитель солидного оборонного предприятия постоянно пребывал в горних высотах, недосягаемых простому смертному. Рядовые работяги только в исключительных случаях и по великим праздникам могли лицезреть его божественный лик. Впрочем, с падением советской власти великие праздники кончились, а на смену конференции трудового коллектива пришло собрание акционеров, куда, правда, тоже не все могли попасть. Вовец, во всяком случае, не мог, поскольку не имея достаточного стажа работы на заводе, получил всего-то пару акций, да и те продал перед тем самым собранием, когда за них приличные деньги давали. Тогда развернулась нешуточная борьба за обладание контрольным пакетом, и конкурирующие группировки не скупились.
Роскошно отделанный зал только по недоразумению мог называться кабинетом. Директорский стол едва можно было разглядеть от дверей. Вдоль стены тянулся длиннющий стол для заседаний, а у входа имелся этакий уголок для дружеского общения высоких договаривающихся сторон: низкий столик, инкрустированный ценными древесными породами, огромные пухлые кресла, обшитые тонкой черной кожей. Здесь и находился в данное время директор. Энергично кивнув, жестко пожал руку Вовца, тот не ожидал такого от человека в возрасте далеко за шестьдесят. В одном из кресел сидела молодая женщина в черном. Если бы не бледное лицо, её можно было принять за часть кресла, так глубоко она сидела, сливаясь с черным фоном. Жена Салкина, понял Вовец.
Директор заговорил, словно продолжал ранее начатый разговор. Видно, так оно и было. Но Вовец, который не присутствовал при предыдущей встрече, так и не успел ничего понять, поскольку разговор почти сразу же и кончился. Явился председатель завкома и, раскрыв папочку, выложил пачечку пятидесятирублевок. Вовец, как завороженный, расписался в подсунутой бумажке, машинально выхлебнул кофе из фарфоровой чашечки, вначале забыв положить сахар, а потом постеснявшись. На этом аудиенция закончилась, быстренько откланявшись, они выкатились в приемную, где Кучер задержался, а Вовца отправил домой за необходимыми вещами.