— Помоги.
Как потом я жалела, что сказала тебе это! Как я жалела тебя, а еще — себя… И вот я слышу твой голос сквозь мерный стук комьев о сосновую крышку, и ничто во мне не откликается… все неподвижно.
Я одна, в тишине, в темноте. Надо мной и вокруг меня земля. Я чувствую ее движение, как будто древнее чудовище шагает через доисторический лес. Я слышу, как шумят ее сердца, как токи пробегают по нервам и сокращаются гигантские мышцы, как воздух пронизывает клетки. Она движется, а я неподвижна. Я лежу в ней, словно в желудке у чудовища, которому нет никакого дела о проглоченном походя куске мяса. Очень скоро она сомкнется вокруг меня, пропитает своими соками, и этот кусок будет поглощен без остатка, как были поглощены другие.
Я не боюсь этого. Страха уже нет. Есть неподвижность, худшее из зол. Но скоро все изменится. Движение земли перейдет в меня, и я уже не буду неподвижна.