— Прекрати. А то я найду себе другого собутыльника, — голос дрожал, но он всеми силами пытался остаться в своем амплуа.
— Ну ага, щас! — я взяла бокалы. — Ты же обещал быть нежным!
Мы уселись на диване в гостиной и врубили какой-то фильм. Чтобы отвлечь его, я рассказала и о своих последних событиях. Белов на глазах оживился, несколько раз переспросил о подробностях взятия Максом Эвереста. И даже после того, как я трижды повторила, все равно никак поверить не мог. Даже смеяться начал от восхищения.
Но разговор, конечно, от Макса должен был вылиться и в соседнее русло.
— Я вот иногда думаю, — Белов залпом осушил бокал и потянулся за бутылкой, — что тут проблема больше в нас с тобой, чем в них. Ну ладно, твою ситуацию я прочувствовать не могу, поэтому на себе объясню… Вот какой бы мужик не радовался, что такая цаца, как Мира, у него есть — безотказная, офигенная, ласковая, как кошка. Причем она реально ни с кем, кроме меня, не спала, то есть и шлюхой ее считать пока рановато… Успокоился бы и наслаждался жизнью! Вот чего мне неймется?
— Потому что ты любишь ее, — высказала я очевидное. — Потому что для тебя других нет. И невыносимо думать, что для нее…
— Может, и так… — он и мне подлил вина. — Но считать ее из-за этого какой-то психически ненормальной — тоже перебор! Да девяносто процентов баб такие, включая мою мать! Уж не знаю, изменяла ли она когда отцу, но то, что для нее внимание окружающих важнее, чем все остальное, — факт.
Я чокнулась с ним бокалами, внутренне соглашаясь. Если бы он действительно научился относиться к этому проще, то вполне возможно, что они бы могли состояться, как пара. Очень многие женщины флиртуют с другими, получают нужные эмоции, но границу так и не переходят. И Мира ее еще не перешла. Я не могла считать поцелуй с Васильевым чем-то по-настоящему значимым — это ж как собаку бездомную погладить — потом помыл руки с мылом и забыл. Но у Белова словно ступор срабатывал, он не видел себя в роли пусть и постоянного, но условного партнера. И даже Миру уже ненавидеть не мог, поэтому так и злился на себя самого.
Еще через бутылку наша моральная усталость превратилась в триумфальные диалоги.
— Да пусть они уже друг с другом спят! Это ж даже не инцест! Хотя этих извращенцев и инцест бы не остановил!
— Точно! Прямо бесят их эти «сюсю-мусю»! Тьфу!
— Ага! И еще демонстрируют при каждой возможности — мол, посмотрите, какие мы невъебенные! На двенадцатый этаж можем! Типа, где вы еще таких огурцов найдете?!
— Да хоть на тринадцатый! Не впечатляет!
— Представляю, если б он окном ошибся — стучит такой к кому-то, а потом уныло стекает вниз по стене!