Прикрыв за собой дверь квартиры, я первые несколько минут просто стояла в коридоре, прислушиваясь к тишине. Знакомые до каждой щелочки стены казались настолько нереальными, что хотелось их потрогать, чтобы убедиться, на самом ли деле я дома, не сон ли это? В коридоре все осталось на своих местах, даже позабытые после очередной пробежки кроссовки все так же сиротливо смотрели на меня из угла, облепленные бурой грязью.
Пройдя в комнату, я поняла, что коридор уцелел лишь по счастливой случайности. В квартире явно что-то искали, не особо заботясь о сохранности обстановки. Мои чудесные подушечки, были безжалостны выпотрошены. Поролон пополам с синтепоном рваными клочьями покрывали мебель и пол. Шкафы зияли открытыми дверцами. Одежда, книги, бумаги — все валялось на полу в страшном беспорядке. Кое-где даже обои отставали от стен. Уж там то что они пытались найти? Кухня пострадала меньше. За вычетом кухонных ящиков и холодильника, все было почти что в порядке. На столе буйно зеленел покрытый плесенью батон в упаковке, а из распахнутого и работающего холодильника ощутимо несло тухлятиной.
Хуже всего мне стало в спальне. Кровать была перевернула, матрац вспорот, вокруг валялись кучки перьев из подушек. Ноутбук, телефон, даже плеер — все исчезло. Мои дневники, расставленные по полкам, теперь валялись на полу, жалкие, растоптанные, местами порванные. На одной из тетрадей, раскрытой посередине, я увидела отпечаток чьего-то ботинка.
Было уже поздно и мне хотелось спать, но заснуть в таком бардаке я бы не смогла. Не знаю, когда Александр пронюхает о моем возвращении, но оставить все как есть было выше моих сил. В гостиной чудом уцелел музыкальный центр. Непослушными от волнения пальцами, я кнопку воспроизведения с флеш-памяти. Я помнила, что последний раз я загружала туда Майкла Джексона. По комнате разлился приятный голос знаменитого певца, с песней «Remember the timе».
Начав со спальни, я привела ее в более-менее приличный вид всего за час, собрав в большие пакеты то, что было безвозвратно испорчено. Мне было грустно и страшно. Уничтожение квартиры произвело неожиданно сильный эффект на психику, сильнее, чем даже допрос у мафии. Каждый человек имеет свои уязвимые места, что-то, что может сломать его в один момент. Как оказалось, для меня это уничтожение родного гнездышка.
Еще мне давали покоя мысли о том, что же будет дальше. Хуже всего, когда не знаешь, когда придет конец, когда же произойдет то, чего так боишься. Во время поездки с Волком я успела несколько раз пожалеть, что так опрометчиво согласилась на предложение. Мне не хватало чьей-нибудь поддержки, надежного плеча рядом. Без Паука мир стал почему-то опасней, чем с ним. Это было пугающее открытие, в первую очередь с точки зрения морали. Против воли я все же привязалась к убийце, несмотря на все, что между нами произошло. Конечно, немалую роль в этом сыграл и секс. Не стоило пересекать последнюю черту, ведь теперь мне будет гораздо сложнее убить его.