— Кристина, простите, что продержали вас так долго. Можете идти домой. Я искренне соболезную вашей утрате. Если станет слишком тяжело и вы почувствуете, что не справитесь сами, позвоните по этому номеру, — Марек протянул мне визитную карточку. — Это телефон психолога. Он поможет справиться с горем, примириться с трагедией. Сегодня произошло большое несчастье, но не позволяйте этому разрушить свою жизнь, — полицейский сочувственно положил руку мне на плечи.
От этой поддержки стало легче. Не знаю, что происходит в его голове, но сейчас мужчина говорил искренне. Видимо, как только работа заканчивается, даже в служителях порядка просыпаются человеческие чувства.
— Больше ничего от меня не нужно?
— Нет, все хорошо. В качестве извинения, что все затянулось так долго, позвольте отвезти вас домой.
— Большое спасибо, это было бы замечательно, — предложение пришлось как нельзя кстати. Не хотелось сейчас вызывать такси или дожидаться ночного транспорта, чтобы добраться на другой конец города. На самом деле, я устала физически и эмоционально настолько, что была готова уснуть прямо в коридоре.
Мы вышли из допросной. Вокруг было много людей в форме, даже чересчур много для ночи. Полицейские не обращали на нас никакого внимания. Мне подумалось, сколько же смертей видят эти люди каждый день? А сколько отчаявшихся родственников и друзей, которые вынуждены сидеть в унылых допросных в моменты, когда хуже всего на душе? Однако, несмотря на эмоциональную нагрузку, здесь как-то работают такие люди, как Марек, находящие силы приходить на работу каждый день и проявлять немного сочувствия. Пожалуй, в этом был свой героизм.
Полицейская машина привезла меня прямо к дому. Из последних сил поднялась на свой последний этаж и, нашарив ключи в сумочке, попыталась открыть дверь. Пальцы дрожали, ключ упорно не хотел попадать в скважину. В конце концов, мне удалось попасть внутрь. Только захлопнув за собой дверь, я поняла, что осталась с кошмаром наедине. Все произошедшее теперь могло грызть душу с утроенной силой.
Дома царила такая тишина, что можно было услышать биение собственного сердца. Тикали часы на кухне. Звук казался таким оглушительно громким, словно отсчет шел прямо в голове. Обстановка плыла пред глазами. Чувство нереальности нарастало с каждой секундой, принося с собой слабость и головокружение. Кое-как избавившись от одежды, я добралась до спальни и рухнула на кровать. Сил на ванную не осталось.
Несмотря на усталость, попытка заснуть не увенчалась успехом. Перед внутренним взором снова стояло безжизненное лицо Дэни. Казалось, что он смотрит укоризненно, будто именно я виновата в его смерти. Хотелось что-то сказать, закричать: «Нет! Это случайность!». Но видения были лишь игрой фантазии, плодом болезненно разгулявшейся психики. Как назло, я не хранила о ни валерианы, ни других успокоительных, благо и потребности в них никогда не возникало.