— Осторожно с ручкой, мадемуазель… Не надо так…
— Князь, если не можете ничем помочь, тогда хотя бы не путайтесь под ногами, — раздражённо ответила Эрика, высвобождая руку. — Господин Фон Линдау, или вы делаете, как я говорю, или я вынуждена буду объявить вас предателем! О вашем поведении и бездействии в критической ситуации будет известно Совету лордов, который я как дочь и заместитель председателя имею право созывать. И на вас ляжет вина в гибели моего отца! Вы этого хотите?
Фон Линдау прищурился и глухо зарычал.
— Хорошо! — рявкнул он. — Скольких бойцов вы прикажете взять? На охране замка тоже должен кто-то остаться!
— Оставьте нам десять охранников, — сказала Эрика. — А остальных берите с собой.
— Слушаюсь, — сухо отозвался Фон Линдау. — Ответственность за последствия лежит на вас.
За отправкой отряда Эрика наблюдала с балкона. Насколько решительной она была с начальником охраны, настолько же растерянной и испуганной выглядела сейчас. Стоя рядом с ней, Огнев промолвил учтиво и вкрадчиво:
— Простите, мадемуазель, но, боюсь, это не самый мудрый из приказов, как мне кажется… На вашем месте, прежде чем что-нибудь предпринимать, я бы связался с мадемуазель Аидой: она в военных вопросах смыслит больше нас с вами.
Эрика метнула в него угрюмый колючий взгляд.
— У нас нет времени её ждать, князь, — ответила она. — Каждая минута на счету… А жизнь папы — если он ещё жив — висит на волоске.
— Не ждать, — пояснил Огнев. — Просто проконсультироваться на расстоянии.
— Переговоры по ментальному каналу не всегда надёжны, — возразила Эрика. — Тот же Немет умеет копаться в сумраке на предмет чужих мыслей. Нужно что-то делать, сидеть сложа руки нельзя! Вот я и делаю… что могу. В отличие от Аиды, которая шляется чёрт знает где.
— Это похвально, — грустно вздохнул Огнев. — Весьма похвально.
Он вернулся в траурный зал к гробу, всмотрелся в лицо Алёны. Кажется, за время его отсутствия каких-либо признаков тления не появилось. Князь поправил несколько бутонов и уселся на табурет.
Прошло три дня, но от отряда не было никаких вестей. Эрика не находила себе места, то принимаясь плакать, то в ярости крушить мебель. Когда князь попытался её успокоить, она швырнула в него вазой. Огнев проворно пригнулся, и ваза разлетелась вдребезги о стену.
— Мадемуазель, мадемуазель! — воскликнул он, слегка пружиня ноги в готовности к внезапному продолжению манёвров. — Умоляю вас!
А Эрика рухнула в кресло и бессильно закрыла лицо руками.
— Это конец… — прошептала она с отчаянием. — Они погибли… Я отправила их на смерть… Я хотела спасти папу! Я просто хотела его как-то спасти!