– Останемся с края, тут свободнее, – сказал он.
Пайпер мечтала лишь о том, что его дыхание опять будет щекотать кожу, ни о чем другом она не могла думать.
– Надеюсь, вы умеете танцевать, не наступая на ноги, потому что я нет, – преодолевая волнение, произнесла она.
Рука Фредерика обвила ее за талию.
– Слушайте музыку, и все получится, – сказал он. – Танцевать в толпе сложнее, поэтому мы здесь.
Да, все дело в толпе. Поэтому он прижимает ее к себе, еще пара дюймов, и щека коснется его плеча. Она прислушивалась к ритму мелодии и покачивала в такт головой.
– Расслабьтесь. Пусть музыка сама вас ведет.
– Мне кажется, даже такая музыка не сдвинет мои ноги с места.
– Ерунда. Вы ведь в Париже. Здесь все обладают грацией. – Он прижался щекой к ее виску. – Позвольте себе получить удовольствие.
Почему бы и нет? Выдастся ли ей в будущем еще такая возможность? На фоне предзакатного неба были отчетливо видны шпили Нотр-Дама и дул теплый летний ветерок – волшебство наяву. Пайпер закрыла глаза и впустила в себя музыку. Так хорошо ей не было никогда в жизни.
– Видите? – произнес Фредерик. – Я же говорил, что вы умеете танцевать.
Они, скорее, покачивались в такт, но Фредерик, видимо, ничего не имел против. Он вряд ли был способен на более сложные па, особенно когда вокруг так много людей. Положив руку на ладонь Пайпер, лежащую у него на груди, он с удовольствием вдыхал исходящий от нее аромат. Как ей удается сохранять этот запах?
Пайпер совершенно расслабилась и даже осмелилась положить голову ему на плечо. Интересно, она понимает, как много для него значит этот танец? Прошло уже много времени с тех пор, как он обнимал красивую женщину. А когда последний раз он танцевал, и вспомнить невозможно.
– Обними меня скорее, обними меня сильнее, – напевала себе под нос Пайпер. – Ты меня околдовал.
– Это жизнь в розовом цвете, – закончил Фредерик.
Она подняла голову. Их лица были так близко, что он смог разглядеть мечтательное выражение ее глаз. Они сияли, и это многое ему объясняло.
– Я всегда любила эту песню, – призналась Пайпер. – Перед поездкой я представляла себе, что в Париже на всех улицах музыканты будут играть именно ее.
Париж действительно виделся ей очень романтичным; к сожалению, реальность разрушила мечту.
– Жаль, что вы сначала разочаровались.
– Все в порядке. – Пайпер опять положила голову ему на плечо. – Зато сейчас мне хорошо.
Домой они возвращались пешком. Фредерик был бы недоволен тем, что приходится так долго напрягать глаза, не будь рядом Пайпер, напевающей себе под нос любимую мелодию. Впереди светилась огнями великолепная Эйфелева башня.