Ли чмокнула дедушку в щеку и села вместе с ним за стол на заднем дворе, оттуда открывался бескрайний вид на побережье. Перед ней стояло множество аппетитных блюд традиционной греческой кухни.
– Я не знала, что у нас сегодня запланировано такое пиршество. Иначе бы я пропустила завтрак и пробежала бы еще несколько миль утром, – сказала Ли, расстилая салфетку на коленях.
– Ешь. Мужчинам не нравятся тощие женщины – их невозможно обнять, все время натыкаешься на кости.
Откусив большой кусок сочного торта, Ли покачала головой:
– Поскольку никто из мужчин не планирует обнимать меня или как-то иначе выражать свою любовь, то меня это не волнует.
За эту неделю между Ли и Джанисом установилась привычка соревноваться в остроумных и дерзких шутках.
Вдруг с лица деда исчезла улыбка.
– Ставрос твой муж. Неужели ты отказываешь ему в чем-то?
Ли поперхнулась от неожиданности и сделала несколько глотков холодного лимонада, прежде чем ответить:
– Я не хочу портить наш обед подобными разговорами.
– Твоей матери нет, как и Калисты. Ставрос сказал мне, что ты скрытная. Может быть, разговор со стариком поможет тебе?
Его ласковый тон заставил Ли улыбнуться.
– Но я не горю желанием обсуждать наши отношения со Ставросом.
– Я волнуюсь за тебя. Ты очень одинока, это видно по твоим глазам.
Да, одиночество стало неотступным спутником Ли очень давно. Именно поэтому она с такой легкостью ответила на поцелуй Ставроса. По крайней мере, так ей хотелось думать.
– Ли?
Как странно: именно Джианис дал Ставросу неограниченную власть над ее жизнью, и все же она не могла злиться за это на дедушку, выплескивая все свое негодование на Ставроса. Неприязнь к мужу превратилась в ее броню, которая теперь трещала по швам. Вот что изменилось.
Старик взял Ли за руку и нежно сжал ее.
– Наши с ним отношения… сложные. Разве я могу относиться к нему как к мужу, если он обращается со мной как с ребенком?
– Защищать и оберегать близких людей у него в крови.
«Я не вхожу в круг близких его людей», – вертелось у нее на языке.
– Я никогда не слышала его беззаботного смеха. Ему неизвестно, что такое быть уязвимым. – И все же именно таким Ли увидела его в ночь, когда они целовались. – Такое ощущение, что он родился с готовым сводом жестких правил, которым все должны неукоснительно следовать.
– Но Ставрос никогда не просит ничего для себя.
Правдивость его слов заставила Ли задуматься. Действительно, жизнь ее мужа заключалась в заботе о других: о Калисте, Джианисе, о ней самой и даже Дмитрии.
Все еще размышляя об этом, Ли произнесла наигранно непринужденным тоном: