- Кх-м... Да, - глухо отвечал немногословный Франко, поначалу испугавшийся, что матушка знает ВСЁ. Он знал, что это ВСЁ он может делать только по приказу матушки и только с нею, иначе вылетит за ворота как птичка.
- Теперь пришла пора и нам очистится, сёстры! – продолжала матушка. - И особо благотворное влияние при этом духовном и телесном очищении будет иметь присутствие нашего почётного гостя, любимого всеми нами святого преподобного отца, мистера Рочестера. Ведь он так редко навещает нас! – слёзная мука послышалась в её голосе. - А мы всегда так ждём вас, Ваше преподобие!..
В порыве чувств матушка протянула обе руки к мистеру Рочестеру и, одновременно, как бы и вверх, показывая тем самым, что хотя гость наш и среди нас, но одновременно по своей святости находится в горней выси. Она застыла так на какое-то время, и все сёстры, и Франко, и даже сам преподобный, тоже подняли глаза горе.
- Кх-м, кх-м... – прокашлялл преподобный, не зная, что ответить, ибо все ждали его слова. – Вы, матушка, предполагаете... всёх сестёр, стало быть... э-э... очистить сегодня от грехов?
- О нет, ваше преподобие, - живо отвечала матушка Элеонора. – Всех было бы слишком долго. ...А что думает наша старшая сестра-наставница? – со значением обратилась она к Агнессе.
Та, уже всё поняв, обречённо поднялась, вышла на середину и низко поклонилась святому отцу и матушке-настоятельнице.
- Ваше святое преподобие, - заговорила она голосом страдалицы Бригитты. - Дозвольте покаяться мне первой, как старшей среди сестёр. Видит Господь, что не виновна я ни в каких деяниях и поступках... ни в чём и никогда... но в помыслах всё же виновна!
- И грех мой – первый среди Семи смертных грехов – есть гордыня. Прикажите же, святой отец, наказать меня и тем самым очистить душу мою... А я приму всё с покорностию и благодарностию.
И сестра Агнесса печально склонила своё вытянутое утиное лицо.
- Прежде чем назначить вам, сестра, нужное наказание, - важно отвечал преподобный, - расскажите нам о своих греховных помыслах. Мы должны знать, насколько далеко вы углубились во грехе.
- Да, что же сказать... – сестра Агнесса задумалась. – Возносилась я мысленно над сёстрами своими... считала их ниже себя... помыкать да приказывать любила... Нравилось мне быть старшей над сёстрами, повелевать. Сейчас сама это явственно вижу.
- Только ли над сёстрами возносилась? – в голосе матушки Элеоноры послышался металл. – А ещё?.. В директорском кресле себя не воображала ли? Говорить правду! Господь видит все мысли.
- Что вы, матушка?.. Хотя да... Были мечтания... Был грех, Господи!