– Ян, можно, я сегодня останусь с тобой? – спросила я.
Твоя рука благодарно сжала мои пальцы.
– Останься, птенчик. Если тебе не трудно.
Мне было не трудно позвонить домой и сказать, что я сегодня не приду ночевать. Но трубку взяла Светлана, и мне, конечно, не удалось быстро закончить разговор. Моим кратким объяснением она довольствоваться не хотела:
– Что я твоему отцу скажу?
– Так и скажете: осталась у подруги, – сухо ответила я. – У неё мама в реанимации, надо её поддержать.
Пауза, и ядовитый голос маман змейкой вполз мне в ухо:
– Знаешь, дорогуша, что-то я уже не очень верю этим отговоркам… Врёшь ты складно, конечно, но мне тут на днях Димасик такое про тебя сказал… кхм… что ты… в общем, не той ориентации. И вы с этой своей подругой таким занимаетесь… мне даже сказать стыдно.
Я открыла было рот, но она меня перебила:
– Нет, и не говори мне ничего. Димасику я верю, он не станет врать. Он сам вас в клубе видел, вы даже не скрывались, а наоборот, всячески выпячивали это своё… непотребство.
Что ж, мои опасения насчёт Димасика сбылись. Удивительно, что он только сейчас проболтался, мог ведь и сразу всё матери выложить.
– Слушайте, Светлана Викторовна, – сказала я холодно. – Вы мне не мать, а, в общем-то, посторонний человек, и моя личная жизнь вас не должна касаться. Тем более, что я уже давно не подросток, у вас и у отца на шее не сижу, сама зарабатываю, и вы как бы не вправе мне указывать, как я должна жить.
– Угу, конечно, – язвительно пропела маман. – А как же уважение к семье, м? Меня ты считаешь чужим человеком – ладно, Бог с ним. Но хоть отца-то своего таким поведением не огорчала бы!
– А разве отец знает? – Мда, час от часу не легче.
– Нет, но узнает, – заявила Светлана. – Потому что лучше я ему скажу, чем кто-то чужой… А это возможно, потому как вы с этой своей… с позволения сказать, подругой не особо скрываетесь. Димасик сказал, что это какая-то рок-музыкантша… она, наверно, и наркотиками балуется? И тебе пробовать даёт? Смотри, дорогая, доиграешься!
Какое она имела право, не зная тебя, не имея понятия о том, какая ты и что ты делаешь, говорить о тебе в таком тоне?!
– Идите, Светлана Викторовна, к такой-то матери, – сказала я тихо, но отчётливо и жёстко. – И Димасика вашего засуньте себе… сами знаете, куда. Всего доброго и спокойной ночи.
Я положила трубку и соскользнула по стене на корточки, обхватив себя руками. Меня била неукротимая дрожь.
Ты с Александрой сидела на кухне и пила чай. Обводя взглядом прихожую твоей квартиры – просторную, с красиво отделанными терракотовой плиткой стенами, огромным зеркалом со светильниками и большим стенным гарнитуром, – я чувствовала себя здесь дома, как ни странно. Здесь была очень уютная и хорошая атмосфера, какая-то спокойная и мягкая… не то, что у меня. Мне просто до тоски, до воя и крика хотелось здесь остаться. Если не навсегда, то хотя бы на эту ночь.