– Ты сам-то как? Не плохо?
– Бесы голову мутят, наверное, парами вашими вчера надышался…
Да-а! Именно, что парами! Да от тебя перегар на гектар, дружище! – подумал я, но вслух сказал только:
– Вы уж простите нас, отец Виталий, что в рот вам дышали!
– Да ну тебя, Кирилл, со своими издёвками. Воды лучше ещё подай.
Наполнив себя ещё одним литром, он спросил:
– А где Бронислав с Борисом?
– Они наверху. Спят ещё. В одной кровати. В обнимочку.
– Да что ты мелешь? Как в обнимочку? Они же мужчины!
– Ну, Боря, положим, да, а вот Бронислав, если ты помнишь, и не совсем мужчина.
– Господи Иисусе! – перекрестился батюшка.
– Радует то, что они в одежде, – успокоил я его.
– Ну, и то слава Богу!
– То есть, я так понимаю, ты тоже ничего не помнишь?
В ответ байкер только печально покачал головой.
– Тогда пойдём будить наших любовников. Может, они расскажут.
Когда мы поднялись в комнату, наш ненавистник геев заботливо обнимал Брониславчика не только рукой, но ещё и забросил на него свою ногу, а тот тихонько посапывал с блаженной улыбкой пухленьких губ.
– Рота, подъём!!! – на три-четыре прогремели мы хором с батюшкой, заставив Бориса слететь с кровати.
– Куда же ты, милашка, побудь ещё со мной, – стихотворным манером сонно произнёс Броня, открывая глаза.
– Что это?! Что здесь произошло?!! – вскричал перепуганно чёрт.
– Мы бы сами хотели это узнать. С добрым утром! Как спалось? – весело помахал я рукой.
– Я ничего не понимаю! Почему я оказался в одной кровати с этим…
– Повежливее, пуся! Нам ведь было хорошо вдвоём! – подтрунивал над «рогатым» Бронька.
– Нет!!! Ничего не было! Я в одежде! И ты тоже! – горячился чёрт. – Ведь не было?
– Не было, не было, – остудил его монастырский печник, хоть и с явным сочувствием. – Я принёс тебя на руках и уложил спать. А сам рядом прилёг. Ты такой лапа! Шептал мне в ушко разные нежности!
– Ничего я тебе не шептал! – отчаянно защищался Борис.
– Ну ладно тебе, пошутить нельзя.
– Что вчера было? – посмотрел на нас нечистый, чуть не плача.
Мы с батюшкой бестолково пожали плечами.
– Бронислав, ты-то помнишь? – спросил я.
– Я помню, – трезво произнёс он, сладко потянулся и встал с постели. – Мы поужинали, стали решать, кто будет мыть посуду. Сыграли в игру – кто последний выпьет три рюмки подряд, тот и моет. Проиграл Борюсик, он просто поперхнулся на первой рюмке… Я несколько раз предупреждал вас, что мою настоечку нужно употреблять аккуратно, но вам она так понравилась, что я уж и не стал отговаривать. Потом отец Виталий предложил поиграть в армрестлинг, и мы боролись на руках.