Я вскинул автомат наизготовку, обыскивая небо через прицел. С людьми, в вонючей жиже, пусть ефрейтор возится. Он квас пил, ему можно. Черт, а ведь так хотелось хотя бы глоточек. Может вернуться? Добежать до дома и… Господи, как же я сам себе противен-то, а?! Стоять, Антон! Стоять! Держать сектор!
— Бегите! — продолжал причитать спасенный.
БАХ!
— Елки-ж-сопелки! Резче в лес! — не выдержал я. Наш снайпер пристрелил еще один пузырь, а я даже не успел увидеть, как тварь появилась и где упала. Нервы натянулись до предела. Еще пара секунд на дороге и я натуральным образом рехнусь от страха.
Пинками, руганью, проклятьями и угрозами мы заставили перемазанную в слизи группу уйти с дороги. В песке остался лежать один старик, но Мотилин, проверивший его пульс, коротким жестом показал, что можно не беспокоиться. Карелец отправился в лучший мир.
Еще один из "спасенных" зайцем бросился прочь как от дороги, так и от нас. Гоняться за ним никто, разумеется, не собирался.
Хотя мне тучный силуэт беглеца показался знакомым.
БАХ!
Я прикрывал уползающую группу. Пятился к реке, дергано озирался по сторонам, и очень хотел оказаться как можно дальше от этого места.
БАХ!
Ганеев хладнокровно отстреливал подлетающие шары. Теперь я их видел. В основном они шли с востока. Сначала по одному. Потом по двое.
— Почему он там? — заорал мне Мотилин. — Почему он не уходит?
— К реке! — рыкнул ему я. Глупые вопросы задавал ефрейтор!
— Бегите! Бегите! — верещал один из спасенных. Второй, перепачканный в черной грязи, заткнул его коротким ударом.
БАХ! БАХ!
Выстрелы стали раздаваться чаще. Мы же, оказавшись на берегу реки, принялись переводить на ту сторону уцелевших. У самой воды один из докторов вдруг заартачился, сел на камни. Дрожащими руками снял очки и принялся их протирать.
— В воду! — рыкнул на него Мотилин.
Доктор тяжело вздохнул, устало посмотрел на него и возразил:
— Это бессмысленно, юноша. Они всё равно придут. Всё равно догонят.
— Я сказал в воду! — начал звереть Мотилин.
— Я никуда не пойду, юноша. Не грубите мне, пожалуйста.
— Ты че, хочешь чтобы тебя сожрали? — рядом с нами оказался замазанный слизью спасенный. Тот, что успокоил паникера. — Хочешь, да? Марш в воду!
БАХ!
— Шары! — заорали с реки. Те, кто шли первыми, испуганно бросились вплавь, кто-то нырнул, кто-то неуклюже попытался бежать в воде к дальнему берегу. На броде началась толчея.
— Я предупреждал. От них невозможно уйти, — доктор нахохлился, обнял себя за плечи и прикрыл глаза. — Я предупреждал.
Винтовка Ганеева стихла, и я обернулся. Над полосой сосен, между рекой и Матросами, неторопливо собирались черные пузыри, вокруг которых гневно реяли призрачные нити.