Наиболее трудной задачей для меня было не дать ему заскучать и не позволить набедокурить, и мне постоянно приходилось предупреждать его об опасностях планширей, линей и оружия, не давая ему приближаться к раскачивающимся балкам и фалам, грозящим оторвать его маленькие пальцы.
Собаку он избегал безо всяких напоминаний с моей стороны.
По счастью, пираты, после некоторого периода первичной неприязни, приняли его как некоторое домашнее животное и развлекались, уча его разным играм. Гарри мог час или два играть с несколькими мушкетными шариками и кофель-нагелем, которым он катал их по палубе. Я придумал простую забаву с игральными костями, которая пришлась ему весьма по душе. Смысл был в том, чтобы прыгать через соединительные швы в палубе корабля соответственно выпавшему на костях числу, и я всегда помогал ему выиграть. Я чувствовал странную гордость (и беспокойство), что он унаследовал мои азартные инстинкты.
– Где ты живешь? – спрашивал Гарри.
– Во многих местах, если честно.
– Где мама? – Это была его любимая тема.
– Я познакомился с твоей мамой в Египте, – отвечал я. – Она помогала другому мужчине стрелять в меня, но потом я вроде как взял ее в рабыни, и в итоге все сложилось как нельзя лучше. Она очень умная.
– Мама говорит, ты храбрый.
– Неужели? – Даже мое принятие в новый Почетный легион Наполеона не польстило бы мне больше, чем эта короткая фраза, хотя Гарри и не понимал до конца, что такое «храбрый». – Я бы сказал, что я скорее находчивый и временами целеустремленный. Вот быть мамой… вот это требует настоящего характера, Гарри. Быть мамой – вот это решимость.
– И папой!
– Ну, да, наверное. Знал бы я о тебе, я был бы здесь, а не там. Но мой дом далеко, через океан, в Америке, и я был там. Я искал волосатых слонов. Ты когда-нибудь видел слона? – Я пантомимой изобразил слона, пользуясь рукой вместо хобота.
– Во дворце! Он сделал больно дяде!
– Бог ты мой! Несчастный случай?
– Мама не разрешила мне смотреть.
– Ну что ж, это значит, что мы должны быть осторожны, так ведь? Если мы окажемся в переделке, я спущу тебя в трюм и спрячу между запасных парусов. Ты обязан там оставаться, ты слышишь меня? Когда станет безопасно, я приду за тобой.
– Что такое переделка?
– Просто неприятность. Я не думаю, что стоит этого опасаться.
– Я пират?
– Думаю, да, Гарри. Мальчик-пират, ведь ты на пиратском корабле.
– А кто эта красивая дама? – он указал пальцем на Аврору.
– Она тоже пират, и к ней лучше не приближаться. Она не такая хорошая дама, как твоя мама.
– Она давала мне сахар.
– Неужели? – Подобный фаворитизм покоробил меня – я не хотел, чтобы мой сын подружился с Авророй. – Если ты проголодаешься, приходи к папе, хорошо?