К исходу вторых суток заключения двери камеры приоткрылись, впуская неожиданного посетителя. Герцог Паоло ройл Анжер, глава Оранжевого Дома. Я подвинулся на постели, предлагая посетителю сесть, но он присаживаться не стал. Осмотрев с брезгливым выражением лица мою камеру, он остановил взгляд на мониторе на стене, там как раз в очень замедленном режиме прокручивался космический бой.
— Неужели действительно интересно? — удивился старый герцог, указывая на экран.
— Конечно. Это разгром флота Вирхо в скоплении Айсар. Заключительная фаза боя. Сражение уже проиграно, единицы уцелевших кораблей Исееков пытаются спастись, но мало кому это удаётся. На дальнем плане погибает «Уукреш» — могучие щиты кэриера уже сбиты, практически все фрегаты корабля — матки уничтожены, враг добивает поверженного гиганта. И вот, смотрите, командующий флотом адмирал Огессс Туск бросает на спасение «Уукреша» свои последние сохранившиеся силы — четыре линкора, на одном из которых находится он сам. Зачем? Адмирал не может не понимать, что атака безнадёжна, и что все линкоры погибнут. Он вполне может спасти четыре очень ценных линкора, но откровенно жертвует ими в попытке спасти «Уукреш». Согласитесь, странно! Боевая ценность кэриера примерно и соответствует четырём — пяти линкорам, но это в неповрежденном виде и с полным набором фрегатов. Тут же имеется горящий остов корабля — матки, не представляющий и половины своей ценности, да и чинить его Исеекам негде — все их верфи заняты другой работой. Вот, смотрите, враги полностью переключили внимание на прибывшие линкоры, и «Уукреш» выходит из боя, спасаясь просто в самый последний момент. Через несколько минут линкоры будут уничтожены один за другим, флот Вирхо — главная ударная сила Роя — практически перестанет существовать. Представьте себя на месте адмирала Исееков. Что могло находиться столь ценного на «Уукреше», ради чего адмирал пожертвовал своими лучшими кораблями и даже своей жизнью? Ваши мысли, герцог?
Глава Оранжевого Дома задумчиво почесал свой орлиный нос:
— Разве что родной сын и наследник… Но Исееки насекомые, у них вроде нет прямого родства.
— Да, вы правы, герцог. У них общие кладки яиц и скрещивание трёх полов, они не знают своих детей. Так что вариант с наследником отпадает. Но что именно находилось на кэриере, я не знаю… Однако, герцог, вы ведь не за тем пришли, чтобы выслушивать мои предположения. Что‑то изменилось в моём положении?
— Да, можно и так сказать. Полчаса назад я был у Императора. Момент, правда, оказался не слишком подходящим… хотя это как посмотреть. Всем было сильно не до тебя, весь двор стоял на ушах — случился прорыв чужих в четырнадцатом секторе, противник захватил слабоохраняемый варп — маяк и отрезал три удалённых союзных нам королевства от общей транспортной сети. Красный Дом планирует контратаку объединёнными силами четырнадцатого и тринадцатого секторов. Спейс — маршал Империи уже поддержал эту идею и обещал поддержку. Сейчас военные засели и совещаются, Император тоже с ними. Когда я сунулся с твоими бумагами, Август подписал вообще не глядя, лишь бы поскорее от меня избавиться и вернуться к более важным делам. Но про тебя Император всё же сказал такую фразу: «Этот хоть делает что‑то полезное, в отличие от большинства других принцев. Выпусти его, пусть искупит свою вину в боях».