Иногда оставалось свободное время (и сэкономленные деньги), и тогда Борис Шапошников посещал балет и оперу Мариинского театра (танцевали Павлова, Карсавина, Кшесинская; пели Шаляпин, Собинов). Не допущенную к театральной постановке оперу
69
«Золотой петушок» Римского-Корсакова слушал в Петербургской консерватории. (Много позже любовь к опере сказалась и на его личной жизни: женой стала прекрасная певица.)
В воспоминаниях Борис Михайлович подробно охарактеризовал нескольких преподавателей академии. Судя по всему, среди них немало было людей талантливых, знающих и увлеченных своей профессией, хотя попадались и бездарности. С большим интересом и немалой пользой слушал Шапошников лекции по истории XIX века и русской истории до правления Александра III. Первый цикл читал профессор Форстен, сообщивший, помимо всего прочего, об основных социальных и философских учениях, включая марксизм. Русскую историю преподавал профессор (в советское время — академик) С.Ф. Платонов. Его любимой темой было «Смутное время на Руси». Она оказалась чрезвычайно актуальной для XX столетия.
В группе Шапошникова руководителями были полковники Добрынин, а затем Бонч-Бруевич. Позже, во время мировой войны, они занимали высокие штабные должности и оба оказались в Красной Армии.
Странная на первый взгляд закономерность. Отличные царские офицеры предпочли служить на стороне большевиков, а не белогвардейцев. Конечно, бывало и иначе, но среди наиболее образованных военнослужащих примерно половина (если не больше) не пожелали участвовать в «демократическом» воинстве, поддержанном иностранными государствами. Один из будущих руководителей белой армии уже в те годы не внушал Шапошникову уважения. Даже напротив, вызывал презрение. Впрочем, предоставим слово Борису Михайловичу. Эпизод, рассказанный им, целесообразно воспроизвести с документальной точностью: «Со мной на курсе учился поручик лейб-гвардии конного полка барон Врангель, впоследствии один из руководителей русской контрреволюции на юге России в период Гражданской войны 1918—1920 годов, так называемый «черный барон». Окончив Горный институт, Врангель пошел служить в архиаристократический конный полк, участвовал в русско-японской войне. Вернувшись в Петербург уже в чине поручика гвардии, он поступил в академию. Известный кавалергард Игнатьев в своих воспоминаниях “Пятьдесят лет в строю” говорит о том, что офицеры 1-й гвардейской кавалерийской дивизии избегали знакомства с офицерами 2-й гвардейской дивизии. Вот так же и Врангель в академии вел знакомство только с гвардейцами и кое с кем из армейцев. Я не принадлежал к числу последних и никогда не здоровался с Вран-