— Ну, если встать на вашу точку зрения, то нет.
— Является ли, по вашему мнению, обушок частью крюка, предназначенного для переноски грузов?
— Безусловно.
— Ну, а если вам этот обушок не предъявили, можете ли вы утверждать, что исследовали весь крюк целиком?
— Я думал…
— Я не спрашиваю, о чем вы думали. Отвечайте на мой вопрос.
И так до самого вечера, пока из бедного профессора не вышел весь пар, а от его экспертизы не осталось камня на камне.
На следующий день допрашивали меня. Адвокат противной стороны наседал на меня по всем правилам искусства. Но Уолкот хорошенько погонял меня накануне по всем возможным вопросам, и я очень осторожно давал только такие ответы, которые были не в пользу противника.
Затем меня допрашивал мистер Уолкот. Он ставил свои вопросы так, чтобы я смог изложить его чести, господину судье, мою теорию о неправильно откованном крюке.
— Мистер Восс, сможете ли вы объяснить нам, как надлежит отковывать крюки для тяжелых грузов?
Я рассказал, что надо отковывать собственно крюк и его обушок из одного куска стали.
— Откуда это вам известно?
Я ответил высокому суду, что имею опыт в такого рода делах как судостроитель и корабельный плотник.
— Что же, по-вашему, крюк, на котором висел «Тиликум», был изготовлен неправильно?
Тогда я достал из кармана обушок и показал, что он был изготовлен отдельно, а затем уже скован вместе с собственно крюком, причем скован недобросовестно. Процесс длился целую неделю. Все мельбурнские газеты помещали сообщения о нем на первых страницах, и адвокаты обеих сторон изощрялись как могли.
В конце концов суд удалился на совещание, а затем его честь поправил парик и зачитал приговор, который гласил, что фирме Свенсона надлежит выплатить мне 200 фунтов в возмещение ущерба, а также оплатить все судебные и адвокатские издержки.
После зачтения приговора в яхт-клубе состоялась небольшая, но шумная вечеринка. Не принимал в ней участия только мистер Уолкот. Он отправился пообедать с адвокатом противной стороны.
На следующее утро Уолкот пригласил меня к себе в бюро.
— Мистер Восс, — сказал он, — процесс мы выиграли, однако противная сторона будет подавать апелляционную жалобу.
— Но ведь они же все равно проиграют?
— Безусловно. Но тем не менее вся эта процедура будет тянуться еще что-нибудь около года. У вас так много свободного времени?
Я отрицательно покачал головой.
— Адвокат противной стороны и я выработали компромиссное соглашение.
По этому компромиссному соглашению мистер Уолкот получал свое вознаграждение, а я — 100 фунтов. Зато я сам должен был ремонтировать «Тиликум». Конечно же я согласился и тотчас принялся за работу.