Когда через восемь дней мы снова увидели солнышко, я определил координаты. Мы прошли 1200 миль. Ветер нам благоприятствовал, воды теперь было вдоволь. С продуктами вот только было небогато, особенно с мясными консервами. Поэтому Билли соорудил удочку. На крючок мы насадили кусочек белой ткани и забросили удочку с кормы. Не прошло и получаса, как на крючок попалась здоровенная рыбина.
Не теряя времени даром. Билли поджарил к обеду роскошные рыбные котлеты. Вечером мы ели вареную рыбу. На завтрак Билли подал жареную рыбью спинку. И все же большая часть нашей рыбины оставалась еще не съеденной, поэтому мы развесили ее про запас на вантах. К обеду Билли отрезал от нее еще кусок филе, а остатки выбросил за борт. Рыбное филе было уже чуть с душком, однако мой кок заявил, что надо лишь хорошенько его прожарить — и все в порядке.
Но через два часа он запел совсем по-другому. Обоих нас тошнило, в голове у обоих гудело: классические признаки отравления рыбой. Билли, не мешкая, разогрел воду и размешал в ней горчицу. Я положил «Тиликум» в дрейф. Патентованное лекарство и на этот раз сотворило чудо. Через час мы уже ели жидкую овсяную кашу, сваренную на консервированных сливках с сахаром, а еще через полчаса экипаж снова был в порядке.
28 ноября «Тиликум» достиг острова Родригес. Рыбаки провели нас через рифы в гавань. На следующий день я сидел на веранде у судьи этого местечка и рассказывал собравшимся о нашем путешествии. Кучка белых обитателей этого маленького островка изнывала от любопытства, желая поскорее узнать о событиях, творящихся в остальном мире.
Вдруг вошли несколько господ с очень серьезными лицами:
— Вы капитан Восс?
Я утвердительно кивнул.
— Вам телеграмма.
Я прочел: «Немедленно высылайте кекс зпт противном случае передаю дело в суд тчк». Выражение лица у меня, видимо, было настолько растерянное, что посетители не могли удержаться от смеха. Это были служащие телеграфной кабельной станции. Они дали телеграмму о нашем прибытии. О ней стало известно и получателю кекса на островах Килинг. Мать заранее известила его о том, что послала кекс, вот он и требовал от нас свое имущество. Я тут же написал пространное объяснение, которое безотлагательно, как срочная государственная депеша, было бесплатно передано по кабелю за 2000 миль.
До Африки оставалось всего 1200 миль. Мы очень хотели попасть к рождеству в Дурбан. Пассат быстро гнал нас от Родригеса, мимо Маврикия, и уже 22 декабря до Дурбана оставалось всего 100 миль. Мы с Расселом уже строили планы относительно роскошного рождественского обеда. Свежий остовый ветерок мчал нас вперед. Вдруг с веста вынырнуло маленькое черное облачко. Не прошло и получаса, как оно развернулось в уродливую косматую черную шубу с желтоватым подшерстком. Ее тянуло по небу, рвало на куски: остовый ветер сражался с вестовым. Победил, к сожалению, вест. Стена грозовых туч надвигалась на нас. Наступило «веселое» времечко. «Тиликум» трижды перекручивался по всей розе ветров. Два дня мы простояли на плавучем якоре, пережидая изрядный вестовый шторм.