Теперь команду снова принял Маас.
— Зицман идет с Фоссом к помпе. Никель достает доску.
Прямо в одежде я влез под кран большой помпы, которой на верфи качали воду, и Йохен с полчаса старательно поливал меня, почти до дна осушив колодец. Основную гадость кое-как смыли, но гнилостный дух от моих тряпок был все еще довольно густой.
Потом Маас отправил меня таскать брусья, покуда я не высохну окончательно, а затем снова не пропотею.
Порядки на верфи тогда были суровые. Плотников нередко накрывал врасплох дождь, и они промокали до нитки. Переодеваться в сухое считалось излишним баловством. Лучшей сушилкой было собственное тело. Поэтому старые плотники, как и старые матросы, вечно страдали ревматизмом и ишиасом.
Мой друг доктор Мартенс здесь, в Виктории, полагает, что у прочих людей, которые никогда не были ни на верфи, ни на кораблях, болезни те же самые, да сверх того еще много других, морякам несвойственных. Мне самому уже за шестьдесят, а ревматизма у меня нет. Не иначе как тогда, на Крюкау, целебные грязевые ванны помогли.
Спасение еще теснее сблизило меня с Никелем. Он показал мне множество хитрых плотницких приемов. Без него в первый год на верфи я бы мало чему научился.
— Расчет тут несложный, — сказал Никель, — первый год — ты на побегушках, второй год — учишься, а третий — работаешь, как заправский плотник, только с ученическим жалованьем.
Итак, я с нетерпением ждал, когда наступит второй год обучения. 1 января 1875 года пришло шестеро новых учеников. Теперь обязанность накрывать на стол переходила к ним.
Никель переговорил с Маасом, и меня включили в его бригаду. Тут уж дело пошло всерьез. Я постигал тайны рейнландских футов и английских дюймов и как «последнюю новинку» осваивал сантиметры и метры, только входившие в обиход. Никель хотел, чтобы я разбирался во всем, что делается на верфи.
Запас леса у «Шюдера и Кремера» был свыше трехсот кубометров. Часть бревен вручную распиливали на доски. Два человека, один на помосте над бревном, второй — на земле под ним, тягали вверх-вниз большущую продольную пилу. Вверх-вниз, вверх-вниз. Каждый день с семи утра до семи вечера. А летом — с шести утра до семи вечера, и все вверх-вниз, вверх-вниз. Работа у пильщиков была постоянная, науки плотницкой не требовала, и сами они были местными, эльмсхорнскими жителями. На каждый корабль — а наши корабли были от 20 до 30 метров длиной — требовалось от 50 до 60 кубометров леса. Я научился распознавать различные породы леса и знал, что куда идет. Мог определить, выдержанный лес или «зеленый».