Интересно, а там, среди песка и голых камней, снилась ли ему по ночам родная Вена и каштаны на Гаупталлее? В карточке Эрнеста Брюдера, "французского легионера 2-го класса", значится еше: "инвалид войны 100%". В каком же из этих боев он был ранен?
В двадцать пять лет он очутился в Париже, на улице. Or службы в Иностранном Легионе его, очевидно, освободили по ранению. Думаю, он никому об этом не говорил. Да никому и не было до этого дела. Я уверен, что он даже пенсии по инвалидности не получал. Французского гражданства ему так и не дали. О его ранении упоминается только один раз - в той самой карточке, одной из многих, что помогали полицейским проводить облавы во время оккупации.
В 1924 году Эрнест Брюдер женился на семнадцатилетней Сесиль Бюрдеи, родившейся 17 апреля 1907 года в Будапеште. Я не знаю, где они поженились, как звали их свидетелей. А как они познакомились? Сесиль Бюрдеи перебралась из Будапешта в Париж годом раньше, с родителями, четырьмя сестрами и братом. Они были евреи, выходцы из России, но в Будапеште семья обосновалась, видимо, давно, где-то в начале века.
В Будапеште после Первой мировой войны жилось так же тяжело, как и в Вене, поэтому в поисках лучшей доли им пришлось отправиться на Запад.
Они нашли пристанище в Париже, в еврейском приюте на улице Ламарка. В первый месяц по приезде, все там же на улице Ламарка, трое из дочерей, четырнадцати, двенадцати и десяти лет, умерли от тифозной горячки.
Интересно, где жили Сесиль и Эрнест Брюдер, когда поженились? Уже в Севране на улице Льежар? А может, снимали комнату в гостинице в Париже? После рождения Доры они обретались только в гостиницах.
Такие люди оставляют за собой мало следов. Они - почти никто. Их и не различить на парижских улицах или на фоне предместья, где, как по чистой случайности я выяснил, они когда-то жили. Зачастую адрес - это все, что можно узнать о них. Так странно: точно известно место, но ничего о том, как они жили; на этом месте белое пятно, глыба безвестности и безмолвия.
Я разыскал племянницу Эрнеста и Сесиль Брюдер. Говорил с ней по телефону. Она рассказала мне, что помнит о них - это воспоминания детства, размытые и отчетливые одновременно. Дядю она запомнила добрым и ласковым. Это от нее я получил хоть какие-то сведения об их семье. Она слышала, что до гостиницы на бульваре Орнано Эрнест и Сесиль с дочерью Дорой жили в другой гостинице. На какой-то улице, выходившей на улицу Пуасоньер. Глядя на план Парижа, я называю ей улицы одну за другой. Ну да, улица Полонсо. Однако ни о Севране, ни о Френвиле, ни о заводе Вестингауза она никогда не слыхала.