— Да здравствует Советская власть!
В тот же миг взбешенный офицер добил смельчака прикладом винтовки. Шумевшую толпу разогнали штыками.
А на другой день в город прибыл белогвардейский главнокомандующий Гришин-Алмазов. Узнав о событиях предыдущего дня, он разразился гневом:
— Приказываю, — орал командующий. — Приказываю господам офицерам не уговаривать, а расстреливать всех большевистских агитаторов бестрепетно и беспощадно на месте.
Право расстрела без суда и следствия усложнило работу подпольщиков. Она стала проводиться более осторожно.
* * *
Время летело быстро. Приближалась осень. Пережитый день стоил месяца мирного времени.
С каждым днем слышней раздавался голос подпольщиков. Белогвардейская охранка сбилась с ног в поисках истоков крамолы. Переодетые шпики шныряли по кинотеатрам, клубам, пивным. Конные разведчики просеивали пригородные перелески, разгуливали по полям и лугам, изучая отдыхающих на лоне природы. Хватали всех подозрительных и отводили в контрразведку.
Несмотря на опасность, десятки собирались в потайных местах, обсуждали дерзкий план нападения на тюрьму, готовились к вооруженному восстанию.
Начались первые провалы. Шпики выследили рабочий десяток на мельнице «Петроградского акционерного товарищества». Аресту подверглись трое. При обыске у них обнаружили пишущую машинку и повестки с приглашением на собрание в бору у каменоломен. В повестке указывались основные вопросы: о товарищах в тюрьме и вооруженном восстании.
Соня негодовала на руководителя десятка. Она использовала этот случай, чтобы усилить конспирацию среди подпольщиков. Работать становилось с каждым днем опаснее.
Члены профсоюзов потребовали созыва рабочего съезда Челябинского района. Он состоялся в августе 1918 года. Многие участники съезда были членами нелегальной большевистской организации.
От комитета новоявленной власти присутствовал маститый меньшевик Самодуров. Он исполнял обязанности инспектора по труду. В своем выступлении приспешник буржуазии старался убедить рабочих, что не дело профсоюзов заниматься политикой, но его никто не слушал. Рабочие отказались от ограничения деятельности профсоюзов только экономической борьбой. В выступлениях делегаты единодушно осуждали предательство меньшевиков и эсеров. Гневно говорили о их очень тяжелом положении.
— Заводчики выбрасывают нас сотнями на улицу, заставляют голодать семьи, снижают зарплату, ввели каторжный рабочий день. Наши лучшие товарищи в тюрьмах. Власти на стороне богачей. Жизнь стала невыносимой, так долго не должно продолжаться. Надо бороться…