На экране её ждало встревоженное сообщение:
“Оль, ты куда пропала? Тебе там плохо?”
“Всё нормально, солнышко, – поспешно набрала она пахнувшими лимоном пальцами. – Просто отходила на минутку. Я не буду плакать. Постараюсь:)”
Ответ пришёл почти мгновенно.
“Вот и хорошо. Ладно, Оль, я устала чуточку(( Пойду прилягу, чтоб к твоему приезду быть в форме. Не хотелось бы, чтоб ты меня увидела раскисшей))”
“Отдыхай, ангелёнок. Увидимся:)”
“Ага… Жду тебя очень, очень”.
“До встречи:)”
Что значил блеск чёрной иномарки, не выплаченные алименты, разбитое детское сердце? Пути, связывающие нас со светом, бывают разными. Иногда, чтобы увидеть чудо, нужно пройти по мосту, построенному из двадцатилетней боли, нужды и невзгод, но оно того стоит.
Вот только всем, чем могла Художница отблагодарить это чудо, была картина, дарующая лёгкую и чистую, как незамутнённое зеркало воды, смерть.
Пунктуально, в соответствии с важностью этого дела, во дворе остановилась знакомая машина, сверкая на солнце. Впитывая усталый пульс на запястье Художницы, наручные часы показывали без трёх минут час.
Респектабельно-стильная лысина, туфли и костюм. И парфюм тот же, что и вчера.
– Здравствуй, Оля… Что насчёт картины?
– Здравствуйте, Константин Сергеевич, картина уже давно готова. – Художница открыла дверь в мастерскую, где на мольберте, особняком от остальных работ, покоился «Вечер на озере» с мистической лодкой, ждавшей своего часа. – Мне нужно встретиться с Аришей и поговорить с вами и вашей женой о том, что даст эта картина. Всё не так просто.
– Она хоть что-то даст?
– В определённом смысле – да.
Константин Сергеевич остановился напротив картины. Долго и напряжённо смотрел, сурово сжав губы и хмурясь, точно от головной боли.
– Я в живописи не силён, но эта картина меня почему-то пугает, – сказал он наконец. – Нет, пойми меня верно, она прекрасна, но… Что-то жуткое в её настоящести. Это как будто не рисованное. Когда жена мне рассказала – это она нашла твой сайт – я, честно говоря, воспринял скептически. Но сейчас, когда я увидел это своими глазами… Наверно, что-то в этом есть. А Ариша тебя ждёт. Очень хочет увидеть, торопится, будто…
Он резко умолк на полуслове, ослабил серебристо-синий галстук и вышел из комнаты. В открытую балконную дверь врывался свежий ветер, колыхались ивовые космы.
Они вышли из дома вдвоём. Художница несла под мышкой обёрнутую бумагой картину, ловя сердцем тонкое золотое сочувствие туч, острое и болезненное для глаз, высушенных от слёз ромом.
Аккуратный, европейского вида коттеджный посёлок, красные черепичные крыши, зелёные лужайки, чугунные заборы, чистенькая брусчатка улиц. Машина остановилась у дома с молодыми, пушистыми голубыми ёлочками на участке. Вдалеке в сизоватой дымке виднелся сосновый бор.