Угу, Дантос под цвет глаз выбирал!
И хотя с момента моего согласия прошло достаточно времени, а благословение от родителей и старейшин было получено и того раньше, относиться к подарку спокойно не получается. Тот факт, что о моём статусе невесты уже тьма-тьмущая народа знает, – тоже не успокаивает.
Сердце стучит с перебоями, дыхание тоже сбито. Ещё мурашки по коже бегают, никак не угомонятся. А я… теряюсь! Я…
Сижу. Сижу, чувствую тепло герцогской руки и нервно поглядываю в окно.
Вижу, как выезжаем на широкую площадь – главную, ту, что перед воротами дворца распласталась. Как поворачиваем и замедляемся. Как проезжаем те самые ворота. Гвардейцев Императорского полка, которые нынче обеспечивают безопасность не только семьи, но и гостей, замечаю.
Потом делаю несколько глубоких вдохов, но это не помогает. В момент, когда карета останавливается, а лакей распахивает дверцу, я пребываю в той же растерянности и даже смятении.
Почему я так реагирую? Не знаю. Видимо, разговоры – это одно, а подобные материальные символы… они делают наши мечты и фантазии такими настоящими, такими реальными! Я, Астрид дочь Трима, стану герцогиней Кернской. Я… помолвлена. Помолвлена всерьёз!
Леди Судьба, помнишь, я просила у тебя хорошую жену для Дана? Так вот, знай: я глубоко твоим выбором шокирована. И ужасно за него благодарна.
Встаю. Поднимаюсь, подхватываю юбки и выбираюсь из кареты. Замираю, чтобы дождаться, когда Дантос примет из рук Вернона большую коробку – это подарок их высочеству принцу Руалу. Потом неуверенно и вместе с тем решительно кладу ладонь на подставленный герцогом Кернским локоть и, после того как из кареты выпрыгивает наш магически одарённый друг, позволяю увлечь себя к огромным парадным дверям.
И уже там, внутри, стягиваю перчатки, расстёгиваю застёжку плаща и отдаю свои вещи подоспевшему слуге. Дантос с Верноном делают то же самое, и через две минуты мы уже шагаем через невероятных размеров холл – дальше, в глубь дворца, к одному из главных залов.
Мы прибыли ровно к шести – именно так, как велел Роналкор. Но оказались не первыми!
Вокруг уже прохаживается и снуёт народ – и знать, и лакеи. И вот теперь, когда у нас появились свидетели, моя оторопь отступает, а её место занимает самый обычный, самый банальный мандраж!
Тем не менее я держусь. Очень вовремя вспоминаю о том, что я вообще-то не деревенщина. Что меня учили, мне объясняли, как следует вести себя в свете! Что до того, как старейшины решили ограничить мою жизнь «правильным» замужеством, меня готовили к роли благородной леди. То есть я знаю. Я могу!