Гостиная была отделана в совершенно мужском стиле. Ничего лишнего: прочная массивная мебель при полном отсутствии забавных безделушек, способных внести элемент легкомыслия. Впрочем, строгость обстановки смягчалась дружелюбием хозяина, который немедленно разжег камин. После этого комната сразу стала выглядеть уютнее.
- Так-то лучше, - удовлетворенно заметил Филип, опускаясь на диван рядом с ней.
Зря я сюда села, спохватилась Памела, невольно отодвигаясь. Надо было выбрать кресло... Интересно, что он скажет, когда поймет, насколько я неопытна во всех этих любовных делах?
Они сидели настолько близко, что Памела ощущала запах его одеколона. Что бы ни случилось, но он, пожалуй, самый обаятельный мужчина, которого я знала, решила она, поглядывая на него сквозь полуопущенные ресницы.
Филип улыбнулся и осторожно погладил выбившийся из прически завиток волос у нее на виске.
- Ну что, так лучше?
"Хуже!" - чуть было не ляпнула Памела, тревожно следя за тем, как он придвигается ближе. Ноги ее стали ватными, дыхание перехватило, а руки задрожали так, что она едва не опрокинула себе на платье чашку с кофе. Только бы он не почувствовал, как она волнуется!
- Почему бы тебе не распустить волосы? - неожиданно предложил Филип, расстегивая заколку и кладя ее рядом с собой.
Темные волосы Памелы упали ей на плечи, а он стал нежно перебирать пальцами пряди, с наслаждением ощущая их упругость и шелковистость. И при этом неотрывно смотрел в ее взволнованные серые глаза.
От ласкающих прикосновений у Памелы мурашки пробежали по коже. Зато гипнотический взгляд мужчины заставил ее резко выпрямиться и отстраниться.
- Тебе так нравится играть моими волосами? - поинтересовалась она со сдавленным смешком.
- А что, я уже делал это раньше? - предположил он и, когда она кивнула, огорченно заметил:
- К сожалению, я ничего не помню. Впрочем, во время той встречи я бы не вспомнил даже собственного имени.
- Послушай, Филип... - начала Памела, быстро облизнув языком пересохшие губы.
Но он не дал ей договорить, перейдя на вкрадчивый, убаюкивающий тон:
- Да, мое имя Филип, и хорошо, что ты это запомнила. Но теперь уже и я на всю жизнь запомнил, что тебя зовут Памела, прекрасная, сексапильная, желанная Памела...
Неожиданно наклонив голову, он прижался губами к ее губам. Это был настолько обжигающий поцелуй, что она едва не растаяла в его объятиях! Никогда в жизни Памела не испытывала ничего подобного.
Филип словно бы пробовал на вкус ее губы, одной ладонью придерживая ее затылок, хотя она и не пыталась отстраниться, а другой нежно поглаживал обнаженную шею.