Белых и Будников послали ко мне на ночь Ларькова. И только в полночь, когда хватились, что нет Лесневского, я вынужден был направиться в партизанский лагерь, чтобы выяснить, как поступать дальше.
Утром события уже приняли опасный поворот. Комендант вызвал к себе старосту Ковалева и его сестру Груню. Они подтвердили показания Лесневского и, более того, передали списки семей серебрянских коммунистов.
23 ноября гитлеровцы схватили коммунистов Власа Леонтьевича Прохорова, Петра Фроловича Михеенко, беспартийных Николая Тереховича Сафронова и Спиридона Герасимовича Бакова. Одновременно в Журавичах арестовали заместителя начальника полиции Павла Григорьевича Ларькова. Их всех увезли в Чериков.
Об этом проговорилась Груня Ковалева, директор школы в Серебрянке. Она хвасталась, что сам комендант приглашает ее поехать в Чериков на очную ставку с коммунистами.
— Так что пусть еще с недельку поживут в Серебрянке другие, невыявленные коммунисты, — смеясь, сказала она, бросив прищуренный взгляд в мою сторону.
Слушая эти разглагольствования, думал, как убрать Груню Ковалеву. Конечно, труда особого нет, но нужно так сделать, чтобы никто не пострадал за эту гадину. Даже вот сейчас можно. Но я помнил приказ партизан: «Ковалева нам нужна живая!»
Я мучился оттого, что не имею права убить ее, что из-за нее прольется кровь честных людей, патриотов. Вот завтра она поедет с комендантом в Чериков… Нет, сегодня, только сегодня ее убрать!
— Что вы задумались, господин Дмитриев, — долетает до меня голос Груни, и лишь теперь замечаю, что не в тетрадь смотрю, а в окно на лес за околицей.
— Приглашен вечером на именины. Кстати, и вы, кажется, тоже приглашены… Вот ломаю голову, какой преподнести подарок. У Михаила Никодимовича Лукашкова будут только члены семьи да коллеги по работе. Выпьем немного, повеселимся. Не все же делами заниматься. Правильно? Вы пойдете?
Ее стали приглашать учительницы, все наши подпольщицы — Нина Левенкова, Нелли Кильчевская, Нина Язикова, Евдокия Комарова.
— Да что вы меня зовете? — кокетливо заупрямилась Груня. — Именинник-то не приглашал…
Перебивая друг друга, мы начали доказывать, как Лукашков закрутился-завертелся с подготовкой стола, к тому же ее, директора, не было в школе, когда он всех приглашал. Даже наказывал вот так коллективно просить.
— Не отказывайтесь, — сказал я, когда все замолчали.
Наконец Ковалева сдалась:
— Хорошо, я приду. Но схожу предупрежу брата, что сегодня задержусь и приду несколько позже.
Ковалевы, боясь партизан, по-прежнему уходили на ночь в гарнизон на рекотянский мост.