Робот ослабил хватку, и Мартин смог освободиться. Он понимал, что времени у него в обрез. Робот подключит резервные сенсоры и вновь увидит Мартина. Или услышит — он способен засечь даже биение человеческого сердца.
Мартин приоткрыл диафрагму и бросился в тоннель реакторной палубы. Робот преследовал его. Мартин слышал в верхнем завитке тоннеля шум манипуляторов и какой-то металлический скрежет. Убийца был быстрее. Он настигал свою жертву.
Змея выжидала. С хищными красноватыми клешнями на каждом кончике, дважды изогнутая… Членики ее шевелились. Она чувствовала приближение скорпиона. Когда он оказался рядом, змея распрямилась и проделала в полной реальности брешь — для Мартина.
Он сходу прыгнул в голубое нечто — не колеблясь, очертя голову. Убийца пытался проследовать за ним, но диафрагма сомкнулась, и он ударился о внутренний ствол тоннеля. Мартин опять подавился мерзкой голубой цикутой…
* * *
Он бредил. Он ворочался в клейком и вязком нечто. Он увяз в этой субстанции и был беспомощен, как насекомое в паутиной сетке. Он видел незнакомые лица и себя в кресле-фиксаторе. Он слышал странный звук, словно кто-то настраивал старый рояль. Гулкие удары камертона множились в его сознании и доставляли боль.
— «Кассандра»… — простонал Мартин. — Она погибнет!
— «Кассандра»? — удивился кто-то. — Она вернулась из созвездия Октанта.
— Дьявол… Там живет дьявол! — попытался вскричать Мартин и открыл глаза.
Он находился в изоляторе «Кассандры». Над ним склонился капитан.
— Ты бредил, — сказал он. — Х-лихорадка. Ты был очень болен.
Он был очень болен. Да уж, больнее не бывает: полная реальность, люди-зомби, роботы-убийцы… Он изощренно бредил.
— Где Лайза? — спросил Мартин.
— Лайза? — капитан нахмурился. — Она ждет тебя.
«Кассандра», изолятор. Это существо с мутными нечеловеческими глазами… Мартин сбил его с ног и прижал лицом к полу. Глаза. Они как неподдельный пропуск — обратно, в мир людей…
— Кретин! — закричал ОН. — Я хотел только остановить тебя. Это S-капсула. Она конвертирует тебя в формат узкой ниши — уже навсегда! За десяток-другой лет ты издохнешь человеком! Ты загубишь свою бессмертную душу…
— Смерть — абстракция! — напомнил Мартин.
Он убил ЕГО. Отчаянный вопль, хруст позвонков и омерзительный треск рвущихся связок… Мартин тоже чувствовал боль. Он казнил себя же — в расширенной реальности. Изолятор вновь превратился в голубую стерильную пустыню — нечто вне времени и пространства…
* * *
Ему сразу не понравилась эта стандартная улыбка. В глазах эксперта он видел отстраненность, чувство превосходства и странный холодок. Так смотрят на подопытную крысу. Ему не понравилось это лицо. Самодовольное, розовощекое и дряблое, оно напоминало оплывшую свечу.