Да, Мартин надеялся, что скандальное решение Внешней Инспекции установить S-капсулу на «Кассандре» — всего лишь странная и бесполезная прихоть, и в этом рутинном рейсе его уж точно не коснется. Но случилось так, что Мозг приговорил экипаж к смерти — мужчин и Лайзу, единственную женщину, и здесь, на третьей станции, у Мартина уже не было выбора. Впрочем, прыгая в капсулу, он не был уверен, что это лучший способ уйти из жизни…
Он беспомощно ворочался в клейком и вязком нечто. «Неужели цвет преисподней голубой?» — успел еще удивиться Мартин. Мерцающая голубоватая субстанция ослепила его, проникла в рот, ноздри, легкие — и он задохнулся…
Даже во Внешней Инспекции толком не представляли, что происходит с человеком в S-капсуле.
— У каждого свой ад! — предупреждал ее создатель. Он объяснял путано: — В прадревние времена мы ушли из полной реальности, спрятались в маленьком, но весьма удобной ее кусочке — где и прозябаем по сей день. S-капсула ни в коем случае не преобразует свою «добычу», не перевоплощает ее в сверхъестественное чудовище. Она создает брешь в действительности, раздвигает ее и проталкивает избранного в «утерянный ад». «Первозданная» или «полная» реальность, вероятно, довольно жуткое место. Вероятно и человек в ней представляет нечто иное, но предсказать, какие он обретет крылья — ангела или демона — увы, нельзя…
И преступный гений мрачно улыбался:
— Ангелы и демоны, впрочем, братья-близнецы, — уточнял он. — Но эти с нимбом… Я избегаю их. Уж лучше выкушать запретный плод!
Мартин вкусил — и захлебнулся мерзкой голубой цикутой. Не ощущал, не представлял, не мыслил… Он находился где-то вне времени и пространства. Он сжался во что-то неопределенное и пугающе чуждое — комок исступленного первобытного страха, безысходной тоски и вселенского отчаяния. Он был очень одиноким, чуть ли не единственным живым существом в этой стерильной голубой пустыне и осознание своей ненужной исключительности еще более угнетало его. Живым? Или он таки умер? Или это жизнь после смерти?! Да и что, собственно, такое жизнь? Боль, страх, голод, жалкое трепыхание во враждебной и чуждой среде?.. Если так, то жизнь весьма скверная штука. И ненужная!
Он запутался. Он многого не помнил. Он находился в очень странной коме: уничтоженный, разбитый и умерщвленный, он, увы, мучительно пресмыкался в голубоватом мареве, не погрузился, вопреки всему, в благостное беспамятство и бесчувствие.
S-капсула «собирала» человека в координатах расширенной реальности. Он возникал постепенно из вселенского хаоса обрывочных воспоминаний, смятенных мыслей и бесконечного потока жутких проклятий и ругательств. Он обрел кончики пальцев, затем конечности, затем туловище — и когда комок живой плоти оформился в «обычное» человеческое тело, он осознал себя и опять обрел «душу». Но чью? Тоже человеческую?!