Ли Юншань был уверен, что стоит.
Если это уже произошло в мире его любимой, и не где-нибудь, а именно в его родной стране, то, стало быть, это было предрешено Небом. Жаль, что нельзя воспользоваться знаниями супруги по поводу грядущих событий. Она сокрушалась, что гораздо больше времени уделяла изучению истории западных народов, и очень мало знает о Поднебесной. Но и оружие, способное выкашивать конную лаву «диких» степняков или, скажем, крушить стены крепостей непокорного царства Силла, тоже отличный подарок. Он и так готов был оберегать любимую женщину от всяческих неприятностей, даже без её знаний, но сейчас она приобрела в его глазах великую ценность для империи.
Значит, их встреча в самом деле была предопределена. Судьба крайне скупа на подобные подарки, стало быть, величайшей глупостью будет не воспользоваться шансом.
Но семья… Впервые за месяц совместной жизни жена избегала смотреть ему в глаза, а тончайший, неповторимый аромат жасмина поблек и смешался с запахом страха. Юншань очень хорошо различал запахи, с раннего детства. По запаху он мог безошибочно определить настроение собеседника. По запаху нашёл возлюбленную. Сейчас она была в замешательстве: что-то её испугало. Что-то, что она разглядела в нём самом? Или в себе?
Любимая чего-то боялась, а это было неправильно. И он, наплевав на традиции – благо посторонних в гостиной не было, – привлёк её к себе и с нежностью гладил по волосам, уложенным в причёску замужней женщины.
– Не бойся, родная, – тихо проговорил он. – Чего ты боишься? Я с тобой.
Она не подвела господина сотника, ответив на вопросы именно так, как он посоветовал. Не сказать, чтобы наместник остался совершенно доволен результатами расспросов, но на его непроницаемом лице всё равно читалось некое облегчение. Как говорят англичане, знакомый чёрт лучше незнакомого. А вот любимый супруг преподнёс ей сюрприз. Нет, она знала, что Юншань – верный подданный хуанди, но не думала, что настолько. Впрочем… для ханьцев в основной массе это свойственно, особенно когда Поднебесная сильна. Хоть в виде Жёлтой империи, хоть в виде Красной. Но неприятным сюрпризом для неё стала готовность мужа ради блага империи пожертвовать очень многим. Хорошо хоть семья в перечень возможных жертв не входила. Семья для благовоспитанного ханьца – святое.
Это успокаивало. Без всяких шуточек.
Миг, когда ей стало страшно, давно прошёл. Муж сделал всё возможное, чтобы это произошло как можно скорее, но неприятный след остался.
Теперь, когда у неё в руках было свидетельство мастера третьего разряда, можно было на совершенно законных основаниях работать в кузнице, наравне с другими мастерами. И она работала, делая наконечники для стрел, пластинки для доспехов, боевые кинжалы и прочие вещи, считавшиеся «мелочёвкой». Понаблюдав за мучениями мастеров, точивших готовые изделия на плоских камнях, она набросала на листке желтоватой бумаги схему некоего устройства и показала мужу. Юншань, выслушав пояснения, решил рискнуть небольшой суммой и заказал у столяра соответствующие деревянные детали. Кожаные ремни нужных параметров нарезал и сшил в кольца сам. Сборка агрегата происходила недели через две во дворе кузницы под недоумёнными взглядами мастеров и учеников. Несложная система из трёх валов с насаженными на них разнокалиберными дисками и приводимая в движение ременной передачей, удивляла: зачем эта штуковина? Но вот жена мастера взялась за ручку и принялась крутить. Завертелись диски, низко загудел, двигаясь всё быстрее, туго натянутый на них ремень, зачем-то вывернутый грубой шершавой стороной наружу. Мастер Ли взял почти готовый нож и принялся… затачивать его на этом ремне. Несколько минут – и изделие было готово… Мастера оценили новинку. Хорошие точильные камни стоили гораздо дороже, чем ремни, нарезанные из грубых подмёточных кож, а простой механизм позволял заметно сократить трудозатраты на заточку. Через пару дней кто-то из мастеров, кажется, Ван, придумал наносить на ремень абразивный состав из чего-то, показавшегося Яне похожим на грязный лак, и обычного песка, которым и так начищали изделия. Дешёвую сталь бытовых ножичков и солдатских мечей такая примитивная «наждачка» подтачивала весьма неплохо, стоила мало, а чисто кожаные ремни стали применять для тонкой доводки и полировки.