Давящее ощущение приближающейся опасности тоже было очень знакомо. По той, прошлой жизни. Она ведь звонила родителям в тот злосчастный день, упрашивала переехать к ней. Папа не соглашался, а мама обещала подумать… По слухам, Ли Ванчжун собрал несколько десятков тысяч воинов, которые устроили эпический погром на северных границах империи и даже уничтожили население Ючжоу – будущего Пекина. Посланное императрицей войско во главе с её родственником было не менее эпически разбито, кидани хозяйничали в северных провинциях, как хотели. Уцелевшие ханьцы, бежавшие на юг, рассказывали страшные вещи. Казалось бы, вот он, успех. Но вдруг двое союзников уходят от явного победителя. Почему? Вероятно, поработал хан Елюй, решивший придерживаться нейтралитета и не прогадавший. А значит, новость о невиданном оружии получила распространение, уж неизвестно, в каком конкретно контексте. А значит, метрополия – то есть коренная Поднебесная – вот-вот обзаведётся настоящей артиллерией и прочими пороховыми сюрпризами. Скорее всего в небольших количествах, но для того, чтобы выиграть одно решающее сражение, ханьцам хватит. Неизвестно также, что навоображал Ванчжун, получив эту новость. Он ведь понятия не имел о конкретике, а Елюй мог не пожалеть красок, чтобы расписать невиданную мощь нового оружия. Но на месте полководца-мятежника любой степняцкий вождь принял бы одно из двух решений: либо свернуть проект и уйти подальше в степь, либо попытаться обзавестись таким же оружием.
Второй вариант, изложенный сотником в тревожной записке, принесенной солдатом, семью Ли ни разу не обрадовал. Ибо означал, что мятежное войско может нагрянуть сюда, едва Ванчжун почувствует, что его дела совсем плохи.
А когда следующий гонец принёс весть о смерти самозваного хагана Цзиньчжуна – уж его-то курултай точно не выбирал – стало понятно, что мятежного Ванчжуна ждать недолго. Тем более что от него ушёл ещё один хан, а новое войско императрицы придало мятежникам хорошее ускорение. По слухам, ханьцы применили-таки пушки. Ванчжун едва смог увести четверть своих отрядов. Кого он обвинит в этом поражении? Разумеется, того нехорошего человека, который придумал для императрицы такие подарки. А раз при таком раскладе собрать новую киданьскую армию уже не получится – ханы смекнули, за кем сила, и рисковать больше не станут – и будущего у него уже нет, Ванчжун вполне может попытаться отомстить. Вряд ли ханьцы трубили на всех углах имя Цзян Яовэня, с лёгкой руки которого армия хуанди получила пороховое оружие, но хан Елюй в своих письмах такую подробность скрывать не стал. А сам при этом сообщил сыну, что на днях присоединится к нему под стенами Бейши. Интересный расклад получается, правда? Может, в нём и крылся какой-то стратегический замысел, но Яне это не нравилось совершенно.