– Боюсь произнести недостойные речи, господин, и потому умолкаю.
– Ладно, ладно, намёк понял. Не ворчи, монах. Пусть принцесса занимается снаряжением экспедиции. Её это позабавит и… от многого отвлечёт. А это тоже можно использовать к своей выгоде.
«Торгаш, сын торгаша и внук торгаша, – подумал монах, бесстрастно и привычно склонившись перед статуэткой Будды. – Хорошо хоть в императоры не метит. Нефритовый трон слишком высок для таких. Но, как он сам использует всё к своей выгоде, так и я использую его устремления. К выгоде великого господина».
Если мужчины умны, у каждого народа это проявляется по-разному. Если с мозгами наблюдается напряжёнка, то выглядит это у представителей всех народов одинаково некрасиво. Особенно если оценивает женщина, сама наделённая интеллектом немного повыше среднего.
Инициатива мужа «давай купим ещё одного слугу для работы по хозяйству» обернулась появлением в доме подростка лет примерно двенадцати, непонятного происхождения и весьма сомнительных умственных качеств. Нет, если отдать ему чёткий приказ в стиле «от сих до сих», будет выполнять беспрекословно, как машина. Но не дай бог возникнет нештатная ситуация, ступор и тупой взгляд оловянных глаз обеспечены. Парнишка откликался на имя Ши, но Яна крепко подозревала, что это кличка, данная предыдущими хозяевами. А в сочетании с «выдающимся» интеллектом эта кличка могла означать только «камень». С виду подросток был похож на помесь ханьца с европеоидом, но к каким именно народам принадлежали его родители, он сам понятия не имел, а определить на глаз было проблематично. Более того, его реакция на любой резкий жест или громкий звук заставляла подозревать прежних хозяев в регулярных побоях убогого: Ши моментально грохался на колени, тыкался лицом в землю и начинал тоненько и жутковато скулить, совершенно теряя человеческий облик.
Зато стоил дёшево, тут ничего не скажешь.
Со двора доносился размеренный скрежет камня по чугуну: Ши с присущей ему основательностью надраивал котёл.
Яна с детства ненавидела этот звук. Всё могла спокойно перенести – хоть металлом по стеклу, хоть пеналом по свежеокрашенной парте, – но не это. Временами перед этой ненавистью отступала даже обычная бабья жалость к убогому, застрявшему на уровне развития пятилетнего ребёнка. Сегодня и так поднялась с дикой головной болью и всеми признаками ОРЗ, из-за чего муж отстранил её от работ по плавке булата. Теперь вынуждена сидеть на кане, пить лечебные отвары, заниматься мелкой домашней работой и слушать, как полоумный слуга драит котёл.