Полк был смешанного состава, и потому двигался со скоростью самого медленного пехотинца. Обозные телеги с инвентарём и припасами тянули флегматичные бычки, равнодушно и неспешно переставлявшие крепкие ноги. Словом, скукота. Иван только теперь понял, почему его предки во время маршей пели. Ханьцы такого обыкновения не имели. Разве что на бивуаках иногда затягивали песенки о тяжкой солдатской доле… На расстоянии двух дневных переходов от Тайюаня им ещё встречались крестьянские телеги и обозы торговцев. И крестьяне, и купцы почтительно кланялись воинам хуанди, но дорогу уступали с проворством, заставлявшим подозревать отнюдь не почтительность. Потом телеги стали попадаться намного реже, а соломенная крыша крестьянской фанзы сделалась экзотикой. Ханьцы по-прежнему не доверяли степи, хотя это были имперские земли. А встречавшиеся стада кочевников, сопровождаемые лишь несколькими подростками, показывали, насколько привольно они себя здесь чувствовали. Не то что купцы, вынужденные теперь путешествовать с охраной. Один такой пытался напроситься в полковой обоз, предлагал плату за охрану – командир отказал.
Не положено. Деньги, конечно, лишними не бывают, но приказ есть приказ, а лишних ушей и глаз в полку предостаточно.
На четвёртый день пути они увидели гряды холмов. Хорошо знакомых Ивану холмов, тянувшихся почти до самого Бейши. Здесь ушки следовало держать на макушке: ложбины между холмами, поросшие высокой травой, могли служить укрытием для засад. Именно здесь, на этом участке пути, по слухам, и происходили нападения неведомой разбойной шайки. Они с Чжан Бином уже голову сломали, гадая, откуда в их краях могла появиться подобная напасть. Вроде гигантской стройки наподобие Великого канала поблизости не наблюдается, толп забитых подневольных работников не заметно. Тюрьма в Тайюане ещё невелика, и заполнена хорошо если наполовину. Происки боссов конкурирующих торговых путей? Это первое, что приходило на ум. Оставалось выяснить, всё ли благополучно на приморском торговом пути. Если да, то происки. Если же нет, и там точно так же шалят лихие людишки, то остаётся предполагать нечистых на руку придворных ханьского происхождения, из древних знатных родов, которым торговые контакты со Степью что нож острый. Бин, понятно, в такие высокие эмпиреи предпочитал не лезть, но Иван ещё помнил поездку всей семьёй в столицу, и чем это закончилось. Если бы принцесса не вмешалась вовремя… Ладно, обошлось – и хорошо.
А вечером, едва развели костры и принялись варить ненавистную кашу, охранение окликнуло одинокого всадника. Тот сказался гонцом, везшим новости из Тайюаня в пограничный округ. Господин полутысячник расспросил его первым. Новости оказались не из секретных. Более того, они были из разряда сенсаций, и потому командир попросил – ибо приказывать гонцу не имел права – поведать их всему полку. Гонец, конечно, тоже не имел инструкций насчёт того, можно быть ещё и глашатаем или нет, но внимание ему льстило. Потому, взобравшись на телегу, он рассказал собравшимся солдатам такое, отчего весь полк загудел, как потревоженный улей.