Зарумянившись от похвалы, та кивнула. Мамины старания не прошли даром: способная дочка уже сейчас могла проторить дорожку к любому сердцу, очаровывая желудок. Вот только знала ли мама, что сердце для покорения девушка выбрала не мужское?
Вечер плавно катился в ночь. Ксения редко смотрела на меня, уделяя максимум внимания Лене, но, изредка встречаясь с её взглядом, я словно попадала в тот вечерний снегопад, в тесное кольцо из сонных парковых деревьев, когда вместе со снежными хлопьями на плечи мне задумчиво опускались слова: «Вы – Прекрасная Женщина, и я люблю вас». О, этот коварный враг-друг, хмель! Какие ещё заблуждения прошлого он был способен вытянуть на свет божий с тёмного дна памяти? А Ксения, перебирая частоты на радиоприёмнике, нашла старую-престарую советскую песню… Наверно, на «РетроFM» попала.
– О, старьё какое… Но душевно звучит, – сказала она, останавливаясь за стулом Лены и обольстительно кладя руки на плечи девушки. – Милая, как насчёт медленного танца?
С очаровательно опущенными ресницами Лена вложила свою ручку в галантно протянутую ладонь и очутилась в кольце чувственных, многообещающих объятий. А Ксения, вальяжно покачиваясь и переступая ногами, подпевала радиоприёмнику.
– «Представить страшно мне теперь, что я не ту открыл бы дверь, другой бы улицей прошёл, тебя не встретил, не нашёл*», – на интимно близком расстоянии от Лениной щёчки пыталась она изображать лирический тенор, и ей с её довольно низким тембром это удавалось вполне похоже.
Допив, Александра поставила бокал и откинулась на спинку стула. Отблеск огня плясал в жемчужно-серых льдинках её глаз, не в силах их отогреть, и я решила взять это дело на себя: жара, разожжённого во мне вином, хватило бы на двоих. Накрыв разгорячённой ладонью руку моего Ангела, я улыбнулась:
– Потанцуем?
Пусть не с первого раза, но мне удалось прогнать осенний холод из этих глаз и вызвать в них тёплый отклик. Ледок дрогнул и сломался под напором моей улыбки, и мы слились воедино, покачиваясь на волнах далёких семидесятых.
– Хорошая всё-таки песня, – выдохнула я, танцуя с Александрой щекой к щеке.
– Угум, – согрел мне ухо ответ. – И была бы ещё лучше, если бы кое-кто тут не воображал себя гением пародий.
– Ку-ку, я всё слышу! – щёлкнула пальцами Ксения, не переставая блаженствовать: её ладонь переместилась ниже Лениной талии.
Потом звучали ещё другие песни, но я оставалась в плену чар самой первой и ловила себя на желании нажать на перемотку, чтобы прослушать её опять… Увы, проиграть заново радиотрансляцию было нельзя. «Ладно, потом найду, на “YouTube” чего только нет», – подумала я, и с этим решением в животе у меня разлилось щемящее тепло.